Том 1

выступом ближайшего бастиона достиг его слуха и заста¬ вил снова остановиться. Как раз в эту минуту высокая фигура подошла к краю бастиона и замерла на месте, очевидно, в свою очередь, глядя на отдаленные палатки французского лагеря. Голова этого человека была обращена к востоку; казалось, он тоже тревожно ждал утра. Потом его темная фигура прислони¬ лась к валу, как бы глядя на зеркальную гладь озера, ко¬ торая, точно подводный небосклон, блистала тысячами мер¬ цающих звезд. Печальная поза, ранний час, а также очер¬ тания фигуры рослого человека, который стоял в раздумье, прислонясь к английским укреплениям, ясно объяснили наблюдателю, кто это был. Чувство осторожности заставило офицера из французского лагеря скрыться; он скользнул за ствол дерева. В эту секунду его внимание привлек новый звук, и он снова замер на месте. До него донесся тихий, еле слышный плеск воды, вслед за тем скрипнули камешки на берегу. Темная фигура вынырнула из озера и стала беззвуч¬ но красться к тому месту, где стоял француз. Затем мед¬ ленно поднялось дуло ружья, но, раньше чем раздался вы¬ стрел, рука французского офицера вытянулась и легла на курок. — У-у-ух!— громко вскричал пораженный индеец, пре¬ дательский выстрел которого был остановлен таким стран¬ ным и неожиданным образом. Вместо ответа французский офицер положил свою руку на плечо индейца и, не произнося ни слова, оттащил его далеко от того места, где их разговор мог сделаться опас¬ ным для одного из них и где, по-видимому, индеец отыски¬ вал себе жертву. Раскрыв свой плащ и показав свой мундир и орден, висевший на его груди, Монкальм сурово спросил: — Что это значит? Разве мой сын не знает, что между английскими и канадскими отцами зарыт томагавк? — А что же делать гуронам? — отвечал индеец по- французски,. хотя и неправильно. — Ни один из наших воинов еще не завоевал скальпа, а бледнолицые уже подру¬ жились между собой. — Ага! Хитрая Лисица! Такое рвение излишне со сто¬ роны друга, который еще так недавно был нашим врагом. Сколько раз зашло солнце с тех пор, как Лисица покинул лагерь англичан? — Куда закатилось это солнце? угрюмо спросил 663

индеец. — За гору, и везде стало темно и холодно. Но, когда оно снова покажется, будет светло и тепло. Хитрая Лиси¬ ца — солнце своего племени. Между ним и его народом стояло много туч, но теперь это солнце сияет и небо ясно. — Я отлично знаю, что Лисица имеет власть над своим племенем, — сказал Монкальм, — потому что еще вчера он старался добыть скальпы гуронов, а сегодня они слушают его советы, сидя около костров. — Магуа — великий вождь. — Пусть он докажет это, научив свое племя правильно вести себя с нашими новыми друзьями. — Зачем глава канадцев привел своих молодых воинов в леса и стрелял из своей пушки в земляной дом? — спро¬ сил хитрый индеец. — Для того, чтобы завоевать его. Мой господин владеет этой землей, и мне — твоему отцу — было приказано вы- гпать отсюда английских поселенцев. Они согласились уйти, и он больше не называет их врагами. — Хорошо. Однако Магуа взял томагавк, чтобы окра¬ сить его кровью. А теперь военный топор Лисицы блестит. Когда он покраснеет, вождь зароет его. — Но Магуа дал слово не помрачать славы Франции! Враги великого короля, живущие по ту сторону Соленого Озера, также и его враги; его друзья должны быть друзьями Магуа и его племени. — «Друзьями»!—презрительно повторил индеец.— Пусть мой отец даст руку Магуа. Монкальм, который чувствовал, что ему легче поддер¬ живать свое влияние на воинственные племена, которые он собрал себе на помощь, путем уступок, нежели силы, испол¬ нил, хотя и неохотно, требование индейца. Магуа прило¬ жил палец французского генерала к глубокому шраму на своей груди и ликующим тоном спросил: — Знает ли мой отец, что это такое? Вот тут, в этом месте. — Конечно, каждый воин узнает следы ран. Это место было пробито свинцовой пулей. — А что это значит? — спросил индеец, повернув к Монкальму свою обнаженную спину, против обыкновения не прикрытую плащом. — Это? Мой сын был жестоко оскорблен. Кто нанес ему такие удары? 664