Том 1

Затем последовало несколько мгновений, в течение кото¬ рых Дункан считал мужественного юношу погибшим. Ничего нельзя было различить, кроме темных человече¬ ских фигур, носившихся по всем направлениям в невообра¬ зимом смятении. В воздухе мелькали поднятые руки, свер¬ кающие ножи и страшные дубины, но удары падали, види¬ мо, наудачу. Пронзительные крики женщин и свирепые завывания воинов еще больше усиливали ужасное впечат¬ ление, производимое этой сценой. Время от времени Дун¬ кану удавалось уловить взглядом легкую фигуру, рассекав¬ шую воздух отчаянными прыжками, и он скорее надеялся, чем верил, что пленник продолжает еще владеть своими удивительными мускулами. Вдруг толпа повернула назад и приблизилась к месту, где стоял Дункан. Чья-то тяжелая фигура врезалась сзади в группу женщин и детей, и мно¬ гие из них упали от толчка на землю. В общей суматохе опять появился пленник. Однако человеческие силы не могли дольше выдерживать такое суровое испытание. Каза¬ лось, незнакомец сознавал это. Воспользовавшись образо¬ вавшимся на мгновение проходом, он стрелой промчался мимо воинов и сделал отчаянную и, как показалось Дунка¬ ну, последнюю попытку достигнуть леса. Высокий, здоро¬ венный гурон бежал за ним почти по пятам, и его .поднятая рука была уже готова нанести удар, но Дункан подставил ему ногу, и бешено мчавшийся дикарь грохнулся на землю в нескольких футах от намеченной им жертвы. Хотя на все это ушло не больше мгновения, тем не менее пленник с вы¬ годой использовал этот момент; он повернулся, опять мелькнул, как метеор, перед глазами Дункана и в следую¬ щий момент уже стоял, спокойно прислонившись к тоте¬ му — маленькому раскрашенному столбу, врытому в землю перед главной хижиной. Боясь, чтобы участие, которое он принял в избавлении пленника от опасности, не оказалось роковым для него са¬ мого, Дункан тотчас же покинул это место. Он последовал за подходившей к хижине толпой индейцев, мрачной и молчаливой, как всякая толпа, разочаровавшаяся в своем ожидании зрелища смертной казни. Влекомый любопыт¬ ством или, может быть, другим, более благородным чув¬ ством, Дункан приблизился к незнакомцу. Последний стоял, обхватив одной рукой столб, и тяжело, с трудом дышал после сделанных им усилий, но ни одним жестом 731

не обнаруживал испытываемых страданий. Он был теперь под покровительством священного обычая до тех пор, пока племя на своем совете не обсудит и не решит его участи. Однако нетрудно было предсказать решение этого совета. Не было такого ругательства в словаре гуронов, кото¬ рого разочарованные женщины не бросили бы в лицо незна¬ комцу. Они насмехались над его усилиями, говорили, что его ноги лучше его рук, что ему надо бы иметь крылья, так как он незнаком с употреблением лука и ножа. На все эти оскорбления пленник не отвечал ни единым словом; его лицо выражало только чувство собственного достоинства и презрение. Ругательства женщин становились все более бессмысленными и сопровождались пронзительным, резким воем. Женщина, предусмотрительно зажегшая кучи хворо¬ ста, протиснулась через толпу и очистила себе место перед столбом, у которого стоял незнакомец. Отвратительная, иссохшая фигура этой женщины невольно наводила на мысль о том, что эта женщина — колдунья. Этой репута¬ цией она и пользовалась среди своего племени. Отки¬ нув свое покрывало, она с насмешкой вытянула костлявую руку, и, говоря на наречии ленапов, начала свои издева¬ тельства. — Послушай, делавар!—сказала она, щелкая пальцами перед его лицом. — Ваше племя — бабье племя, и мотыга больше годится для ваших рук, чем ружье. Ваши женщи¬ ны — матери оленей, и, если бы медведь, или дикая кошка, или змея родились между вами, вы бы обратились в бег¬ ство. Гуронские девушки сошьют тебе юбку, а мы отыщем тебе мужа... За этой выходкой последовал взрыв дикого смеха, во время которого более приятные, музыкальные голоса моло¬ дых женщин странным образом смешивались с надтресну¬ тым голосом их старой подруги. Но незнакомец пренебре¬ гал всеми этими издевательствами. Он точно не замечал, что окружен врагами. И только однажды его надменный взгляд обратился в сторону воинов, безмолвных и угрюмых свидетелей этой сцены, Самообладание пленника вызвало ярость женщины; она подбоченилась и снова разразилась потоком брани. Однако старуха напрасно тратила свой пыл. Хотя она славилась среди своих соплеменников необычайным умением ругаться 732

Незнакомец стоял у столба и тяжело, с трудом дышал.