Том 1

Глава XXIV Тогда сказал мудрец: «Король, скорей! Не жди! Совет свой разгони — смирятся все вожди...» Поп, «Илиада» Но уже в следующее мгновение Дункан убедился в своей ошибке. Сильная рука легла на его плечо, и он услы¬ шал тихий голос Ункаса, шептавшего ему на ухо: — Гуроны — собаки. Зрелище крови не страшно воину. Седая Голова и сагамор невредимы, и ружье Соколиного Глаза бодрствует. Ступай! Ункас и Щедрая Рука незнако¬ мы друг с другом. Довольно. Хейворд был бы рад услышать больше, но легкий тол¬ чок руки друга заставил его направиться к двери и напом¬ нил ему об опасности, которую мог повлечь за собой их раз¬ говор, если бы он был обнаружен. Медленно и неохотно уступая необходимости, он покинул хижину и смешался с толпой, бродившей поблизости. Потухающие костры на просеке бросали тусклый, неверный свет на смуглые фигу¬ ры индейцев, в молчании прохаживавшихся около хижи¬ ны; случайно вспыхнувшее яркое пламя осветило хижину, и на мгновение стала видна фигура Ункаса около мертвого тела. Группа воинов вскоре опять вошла в хижину; они вы¬ несли оттуда труп и отнесли его в соседний лес. Дункан пошел бродить между хижинами, стараясь найти какие- нибудь следы той, ради которой он подвергался опасности. Никто не обращал на него внимания, он мог бы легко бе¬ жать и присоединиться к своим товарищам, если бы такое желание у него явилось. Но, не говоря уже о непрестанном беспокойстве за Алису, Хейворд волновался теперь и за Ункаса, и все это вместе удерживало его в лагере индейцев. Поэтому он продолжал бродить от хижины к хижине, за¬ глядывая в каждую из них только для того, чтобы убедить¬ ся в окончательной безуспешности своих поисков. Так обо¬ шел он всю деревню. Отказавшись от бесполезных розы¬ сков, он той же дорогой пошел обратно к хижине совета, решив отыскать Давида. Достигнув строения, которое оказалось одновременно и судилищем и местом казни, молодой человек увидел, что 738

возбуждение индейцев уже утихло. Воины опять собрались в хижине и теперь спокойно курили трубки, степенно разго¬ варивая о последнем походе к верховьям Хорикэна. Воз¬ вращение Дункана, вероятно, напомнило им о его профес¬ сии и о подозрительных обстоятельствах его появления, но они, казалось, не обратили на него внимания. До сих пор обстоятельства благоприятствовали планам Хейворда, и ему не нужно было никакого другого советчика, кроме его собственных чувств, чтобы убедиться в том, что настало время действовать. Не выдавая ничем своей неуверенности, он вошел в хи¬ жину и сел с важным видом, гармонировавшим с манерами его хозяев. Одного мгновенного, но пытливого взгляда было для него достаточно, чтобы убедиться в том, что хотя Ункас все еще оставался на том же месте, где покинул его, но Да¬ вид куда-то бесследно исчез. Никаких других стеснений, кроме бдительных взоров молодого гурона, расположивше¬ гося около него, пленник не испытывал, хотя вооруженный воин стоял, прислонившись к дверному косяку. Во всех других отношениях пленник, казалось, пользовался полной свободой; но он не принимал никакого участия в разговоре и походил гораздо больше на изваянную из камня прекрас¬ ную статую, чем на человека, обладающего жизнью й волей. Хейворд, еще так недавно наблюдавший, с какой бы¬ стротой индейцы расправляются со своими врагами, понял, что не должен привлекать к себе их внимания какой-ни- будь неосторожной выходкой. Поэтому он предпочитал больше молчать и размышлять, чем разговаривать; однако вскоре после того, как он сел на свое место, которое благо¬ разумно избрал в тени, один из пожилых вождей, говорив¬ ших по-французски, обратился к нему. — Мой канадский отец не забывает своих детей, — ска¬ зал вождь. — Я благодарен ему. Злой дух вселился в жену одного молодого воина. Может ли искусный чужестранец изгнать его? Хейворд знал некоторые приемы шарлатанского лече¬ ния, практикуемого индейцами в подобных случаях. Он по¬ нял сразу, что этим приглашением можно будет воспользо¬ ваться для достижения своей цели. Трудно было бы в на¬ стоящую минуту сделать предложение, которое доставило бы ему больше удовольствия. Однако, зная о необходимо¬ сти поддерживать достоинство своего мнимого звания, он 739