Том 1

нунда, последовало торжественное, почтительное безмол¬ вие. Его народ легко принял эти непонятные слова за одну из тех таинственных бесед, которые старец, как полагали присутствующие, вел с Великим Духом, и все в страхе ожидали результатов откровения. После долгого, терпели¬ вого ожидания один из его старых товарищей заметил, что мудрец забыл о занимавшем всех вопросе, и решился на¬ помнить ему о стоявшем перед ним пленнике. — Лживый делавар дрожит, опасаясь услышать слова Таменунда, — сказал он. — Эта собака воет, когда ингизы указывают ему след. — А вы, —- сказал Ункас, оглядываясь кругом, — соба¬ ки, которые визжат от радости, когда какой-нибудь фран¬ цуз бросает вам объедки своего оленя. Ножей двадцать сверкнуло в воздухе, и столько же вои¬ нов вскочило на ноги при этом язвительном и, может быть, заслуженном ответе; но жест одного из вождей остановил взрыв пх негодования. В это время Таменунд сделал дви¬ жение, показывавшее, что он собирается говорить. —- Делавар, — сказал он, — ты мало достоин своего имени. Мой народ не видит яркого солнца в продолжение многих зим; а воин, покидающий свое племя, когда тучи нависли над ним, — изменник вдвойне. Закон Маниту справедлив. Так должно быть. Пока текут реки и стоят горы, пока, цветы на деревьях появляются и исчезают, так должно быть... Он ваш, дети мои! Поступите с ним по закону. Никто не шевельнулся, все затаили дыхайие и молчали, пока последнее слово приговора не вылетело из уст Таме¬ нунда. Тогда раздался громкий крик, объединивший всех присутствующих в одном чувстве мести, страшный крик, возвещавший об их жестоких намерениях. Среди этих про¬ должительных диких криков один из вождей объявил громким голосом, что пленник присуждается к пытке огнем. Круг распался, и восторженные восклицания сли¬ лись с шумом и суматохой приготовлений к пытке. Хей¬ ворд бешено вырывался из рук державших его людей, Соколиный Глаз оглядывался вокруг с особенным, тре¬ вожным выражением в глазах, а Кора снова бросилась к ногам патриарха, моля его о милосердии. Однако Ункас сохранил ясное спокойствие в эти ужас¬ ные минуты. Равнодушным взглядом смотрел оп па при¬ 799

готовления и, когда к нему подошли мучители, встретил их твердым, непоколебимым взглядом. Один из них, разъярен¬ ный больше других, схватил молодого воина за ворот ру¬ башки и разорвал ее. Затем с воплем дикой ярости он подскочил к своей жертве. Но внезапно он изменил свое намерение, словно какая-то сверхъестественная сила вме¬ шалась, чтобы спасти Ункаса. Глаза делавара, казалось, выкатились из орбит, рот открылся, и вся фигура словно окаменела от изумления. Медленным движением он под¬ нял руку и показал пальцем на грудь пленника. Товарищи его столпились вокруг, и все взгляды, с удивлением устре¬ мились на прекрасное, татуированное голубой краской изо¬ бражение маленькой черепахи на груди пленника. Одно мгновение Ункас наслаждался своим триумфом, глядя со спокойной улыбкой на эту сцену. Затем он отстра¬ нил толпу гордым, высокомерным движением руки, вышел на середину с царственным видом и заговорил голосом, воз¬ вышавшимся над шепотом изумления, пробегавшим в толпе. -- Люди ленни-ленапов! — сказал он. — Мой род под¬ держивает Вселенную! Ваше слабое племя стоит на моей броне! Разве огонь, зажженный делаваром, может сжечь сына моих отцов? — прибавил он, с гордостью указывая на простой знак на его груди.Кровь, происходящая от та¬ кой породы, потушила бы ваше пламя. Мой род — родона¬ чальник всех племен! — Кто ты? — спросил Таменунд, вставая на ноги ско¬ рее от поразивших его звуков этого голоса, чем от смысла слов пленника. — Ункас, сын Чингачгука, — скромно ответил плен¬ ник, отворачиваясь от толпы и склоняя голову из уважения к личности и годам старика, — один из сыновей великой Унамис — Черепахи. — Последний час Таменунда близок! — воскликнул мудрец. — День наконец близится к ночи! Благодарю Ма- ниту за то, что здесь есть тот, кто заменит меня у костра совета! Ункас, внук Ункаса, наконец найден! Дайте глазам умирающего орла взглянуть на восходящее солнце! Юноша легко, но с гордым видом взбежал на возвыше¬ ние, откуда был виден всей волнующейся, изумленной тол¬ пе, Таменунд не мог насмотреться на него, видимо вспоми¬ ная былые дни счастья. 800

— Не стал ли я юношей? — наконец проговорил пора¬ женный старец. — Неужели я видел во сне все эти зимы? Видел народ мой, рассеянный, как песок, гонимый ветром, видел ингизов, более многочисленных, чем листья на де¬ ревьях? Стрела моя не испугала бы лани; рука моя высох¬ ла, как ветвь мертвого дуба; улитка перегнала бы меня в беге; а между тем передо мной стоит юный Ункас, такой 801