Том 1

он замолчал, — но каждый воин должен, в свою очередь, хорошенько обдумать решение, прежде чем всадить тома¬ гавк в голову своего пленника..« Гурон, я не люблю тебя и вообще не могу сказать, чтобы кто-нибудь из мингов видел снисхождение с моей стороны. Можно смело предполо^ жить, что война окончится не скоро и много еще ваших вон ннов встретится со мной в лесу. Ну, так рассуди, кого ты предпочитаешь привести пленником в свой лагерь: эту женщину или такого человека, как я? — Неужели Длинный Карабин отдаст свою жизнь за женщину? — нерешительно спросил Магуа, который уже собрался уходить из лагеря со своей жертвой. — Нет-нет, я этого не говорил! — ответил Соколиный Глаз, отступая с надлежащей осторожностью при виде жадности, с которой Магуа слушал его предложение. — Это была бы слишком неравная мена: отдать воина в пол^ ном расцвете сил за девушку, даже лучшую здесь, на гра¬ ницах... Я мог бы согласиться отправиться на зимние квар-^ тиры теперь же, по крайней мере за шесть недель до то-< го, как опадут все листья, с условием, что ты отпустишь девушку. Магуа отрицательно покачал головой и сделал толпе знак расступиться. — Ну хорошо, — прибавил разведчик с видом человен ка, еще не пришедшего к окончательному решению, — я добавлю еще «оленебой». Поверь слову опытного охотника, это ружье не имеет себе равного. Магуа ничего не ответил на это предложение и продол¬ жал прилагать усилия, чтобы раздвинуть толпу. — Может быть... — сказал разведчик, теряя свое на¬ пускное хладнокровие, — может быть, если бы я согласил¬ ся научить ваших воинов, как владеть этим ружьем, ты бы изменил свое решение? Магуа снова приказал расступиться делаварам, кото-1 рые продолжали окружать его непроницаемым кольцом в надежде, что он согласится на мирное предложение. — Чему суждено быть, то должно случиться раньше или позже, — продолжал Соколиный Глаз, оборачиваясь к Ункасу с печальным, смиренным взглядом. — Негодяй знает свое преимущество и пользуется им! Да благословит тебя бог, мальчик! Ты нашел себе друзей среди своего род¬ ного племени; я надеюсь, что они будут так же верны

тебе, как я. Что касается меня, то рано или поздно я должен умереть, и большое счастье, что мало кто будет плакать обо мне. Этим чертям, по всей вероятности, все-таки уда¬ стся завладеть моим скальпом, а днем раньше, днем поз¬ же — это не имеет значения. Да благословит тебя бог! — проговорил суровый житель лесов, опуская голову. Но он тотчас же поднял ее и, смотря печальным взгля¬ дом на юношу, прибавил: — Я люблю вас обоих — тебя и твоего отца, Ункас, хо¬ тя у меня с вами разный цвет кожи. Скажи сагамору, что в самые тревожные минуты я никогда не забывал о нем. Прошу тебя, думай иногда обо мне, когда будешь идти по счастливому пути. Ты найдешь мое ружье в том месте, где мы спрятали его; возьми его и оставь себе на память. И слу¬ шай, мальчик: так как ваши обычаи не отрицают мести, не стесняйся пускать это ружье в дело против мингов. Это несколько смягчит горе обо мне и успокоит твою душу... Гурон, я принимаю твое предложение: освободи эту жен¬ щину. Я — твой пленник. При этом великодушном предложении в толпе раздался тихий, но ясный шепот; даже самые свирепые из делава¬ ров выражали одобрение при виде такой мужественной ре¬ шимости. Магуа остановился, и одно мгновение казалось, будто он поколебался. Но, взглянув на Кору глазами, в которых свирепость как-то странно сочеталась с выраже¬ нием восторженного удивления, он принял окончательное решение. Он выразил свое презрение к предложению разведчика, надменно вскинул голову и сказал твердым, уверенным го¬ лосом: — Хитрая Лисица — великий вождь, он не меняет сво¬ их решений... Пойдем, — обратился он к пленнице, властно кладя руку ей на плечо. — Гурон не пустой болтун: мы идем. Девушка отшатнулась с горделивым видом, полным женского достоинства; ее темные глаза вспыхнули, яркий румянец, похожий на прощальный луч заходящего солнца, разлился по лицу. — Я ваша пленница, и, когда наступит время, я буду готова идти хотя бы на смерть, но сила здесь ни при чем, — холодно проговорила она и, обернувшись к Соколиному Глазу, прибавила: — От души благодарю вас, великодуш¬ 807