Том 1. Произведения 1926-1937

— Я жив… / Я родственник — Может быть интерпретировано как попытка сознания опереться в экстремальной ситуации смерти на одну из устойчивых категорий — категорию родства. См. след. примеч.

— Ты число или понятие… — Интересно отнесение к умершему наиболее абстрактных, наряду с предшествовавшими конкретными снег, бутылка, и наиболее критикуемых Введенским концептов. См. примеч. к №№ 3 и 29.9.

— …придя Фомин в мои объятия… и т. д. — Впервые здесь вводится эротическая тема, получающая развитие в дальнейших частях поэмы.

…я приходил в огонь и в ярость… — Характерный прием поэтики Введенского, состоящий в интерполировании обессмысливающего элемента в осмысленное идиоматическое выражение.

— …бес… Бог… Наблюдая борьбу небесных сил… — Может быть представлено как рефлекс пролога, составляющий развитие его традиционной тематики, тем более, что эта часть произведения может быть осмыслена как пролог к дальнейшим ее частям.

— Я в унынии щёлкал блох… я насекомых косил. — См. примеч. к № 7.

— …я безголов. — См. с. 128 и примеч. к № 8,

— …Фомин, Фомин. / Вбегает мертвый господин, — «Слова вбегает мертвый господин повторяются в действе семь раз. И снова „неслучайная случайность“: впервые эти слова появляются в конце третьей сцены, в которой начинается за-смертная жизнь Фомина. Во второй раз они появляются в седьмой сцене, четыре роза перебивая (в виде авторской ремарки) вступительный монолог Венеры к этой сцене. В

третий раз они появляются как заключительная авторская ремарка. В этой же сцене, причем в следующей восьмой сцене, наиболее длинной, меняется весь ход, характер и темп действия. Этими же словами закапчивается и все „действо“ …В последних двух строках эпилога открывается смысл или функциональное значение вбегающего мертвого господина: он молча удаляет время. В связи с этим напомню приведенную выше цитату из „Серой тетради“: Чудо возможно в момент Смерти. Оно возможно потому, что смерть есть остановка времени (№ 34, — М. М.)» (Я. С. Друскин).

— ПЕТР ИВАНОВИЧ СТИРКОБРЕЕВ… — Эта «парикмахерская» фамилия может быть поставлена, вероятно, в связь с мотивами седины, усов, волосков, волос на предшествующих страницах, тире — с обывательским колоритом вечеринки.

— Буду пальму накрывать… — Пример модели бессмыслицы у Введенского, создаваемый путем подстановке, легко восстанавливаемой с помощью контекста (пальму — вместо очевидного «стол»).

Войду приготовлю свечи… — Отметим обыгрывание здесь метафорического (медицинского) значения слова, соответствующего излюбленному образу Введенского.

— Комната тухнет. Примечание: временно. — Отметим введение здесь и далее в текст характерных для позднейших произведений Введенского метатекстовых элементов (см. также № 8, 24, 29.7, 30 (карт 8) и примеч.).

— МАРИЯ НАТАЛЬЕВНА… НИНА КАРТИНОВНА… далее КУНО ПЕТР. ФИШЕР — Другие любопытные эксперименты с именами собственными содержатся во фрагменте № 39 (см.), а также № 23 (Павел Павлович Чавкая), Ср. также №№ 20, 24. Куно Фишер

— известный немецкий историк философии.

Я буду очень рад / отправить тебя в ад… а т. д. — Перебранка участников предстоящей дуэли носит черты архаического прения, сопровождающего эпические сцены поединков, например, у Гомера, в восходящего к фундаментальным диалогизирующим структурам сознания.

Шел сумасшедший царь Фомин… — Соотносится ли посмертное превращение Фомина в царя — с функцией Царя в сцене казни, и может ли лежать в основе этой трансформации сюжет заместительства при ритуальном убийстве Священного царя?

— …тарелка добра и зла… — Этот отрывок Я. С. Друскин сопоставляет СО строками дней тарелку озираю / боль зловещую терплю в Битве (№ 15, см. примеч.).

…я думаю мы уподобимся микробам. / станем почти нетелесными / насекомыми прелестными, — В связи с неуловимостью, нетелесностью обитателей энтомо- и микромира ср. сходный отрывок в Четырех описаниях (№ 23); в связи с темой насекомых см. примеч. к № 7.