Том 1. Стихотворения. Переводы

Орел, лев, гребень (петух), медведь — традиционные символы Германии, Англии, Франции и России. Миротворческий пафос этого ст-ния резко контрастировал с воинственно-патриотическим духом, преобладавшим в поэзии во время первой мировой войны (что, видимо, и препятствовало его публикации до февральской революции). Как отмечает А. А. Морозов, ст-ние связано с впечатлениями, полученными от «нездешнего вечера» (каким он описан Цветаевой в одноименной статье) у Канегиссеров в самом начале января. Цветаева, приехавшая в Петербург на Рождество, читала там свою «Германию» и «Я знаю правду! Все прежние правды — прочь! // Не надо людям с людьми бороться!..» Стих Мандельштама: «Славянский и германский лен» она назовет позже «гениальной формулой нашего с Германией отродясь и навек союза» (ВРСХД, 1979, т. 129, с. 151).

«В разноголосице девического хора...» (с. 109). — Альманах муз. Пг., 1916, с. 112. Т, с. 12. БП, № 270. Автограф — AM.

Список под загл. «Москва» и с пометой: «1916, февраль. Москва» — К-16(Ка6л.). Автограф с датой записи и пометой «8 августа 1917 г. Профессорский уголок — Алушта» — в альбоме В. А. Судейкиной-Шиллинг (разыскано Д. Болтом; сообщ. А. Е. Парнисом). Печ. по Т.

На экз-ре Т, принадлежавшем М. Цветаевой, над этим ст-нием ею записано: «Мне» (ИРЛИ, ф. 803, оп. 1, ед. хр. 28). В январе — феврале 1916 г. Мандельштам дважды приезжает в Москву для того, чтобы увидеться с М. Цветаевой (они познакомились летом 1915 г. в Коктебеле). В эти «...чудесные дни с февраля по июнь 1916 г., — пишет М. Цветаева в «Истории одного посвящения» (1931), — я дарила ему Москву» (Цветаева М. Соч. в 2-х томах, т. 2. М„ 1984, с. 172 — 173). 12 — 18 февраля были написаны ее первые из посвященных Мандельштаму ст-ний — «Никто ничего не отнял...», «Собирая любимых в путь...», «Ты запрокидываешь голову...» и «Откуда такая нежность...».

Печаль меня снедала. ‑

Ср. у Пушкина в переводе элегии А. Шенье: «Печаль тебя снедает...» Православные крюки — древнерусская нотопись.

Успенье нежное — Флоренция в Москве... — Успенский собор был построен в 1475 — 1479 гг. флорентийским архитектором А. Фиораванти. (Флоренция — по наблюдению В. М. Борисова, этимологически точный перевод фамилии Цветаевой — см.: Тоддес, с. 211).

«На розвальнях, уложенных соломой...» (с. 110). — Альманах муз. Пг, 1916, с. 113, и Т, с. 13 — 14, — с разночт. в ст. 16: «Лущили семя у ворот». ВК,

с. 14 — 15. С, с. 97 — 98. БП, № 71. На экз-ре Т, принадлежавшем М. Цветаевой, ею записано: «Мне»; там же ею приводятся два отброшенных варианта — в ст. 1: «Было: осыпанных, уложенных — мое» и в ст. 8: «И теплятся кому-то три свечи» (ИРЛИ, ф. 803, оп. 1, ед. хр. 28). Автограф первопечатного текста и автограф допечатной редакции, с датой «март 1916» — AM.

Авториз. список, с указанием варианта: «осыпанных соломой» (с примечанием: «испр<авление> прин<адлежит> не мне») и пометой: «СПб. Апр. 1916», — К-16(Ка6л.). Печ. по С.

«В этом многоплановом стихотворении сливаются воедино царевич Дмитрий, убитый в Угличе, и Дмитрий Самозванец, который, в свою очередь, то отождествляется с автором, то отдаляется от него... Представим себе, что стихотворение сопровождается посвящением — Марине Цветаевой; оно сразу же перестает быть загадочным. Имя Марина дает ассоциацию с пушкинским «Борисом Годуновым» и ключ к скрытой любовной теме стихотворения. Она — Марина, поэтому он — Дмитрий, и в то же время он тот, кто пишет о Дмитрии и Марине» (Гинзбург, с. 280). Ср. датированное 29 марта 1916 г. ст-ние М. Цветаевой «Димитрий! Марина! В мире...» (сб. «Версты». М., 1922, с. 32). См. также вступ. статью. Четвертой не бывать. — Ср. выражение: «Москва — третий Рим, а четвертому не бывать». Бабки — детская игра типа городков. Царевича везут. — По мнению Н. И. Харджиева, имеется в виду царевич Алексей, увезенный 18 марта 1718 г. из Москвы в Петербург для казни.