Том 11. Пьесы, киносценарии 1926-1930

Вы звезда          моего       студенческого небосвода…Наступил на мозоль?       Прошу прощения.У нас свобода,       свобода-свобода.Свобода совести,       собраний       и…       обращения.

Гости расступаются. Сквозь бал проходят арестованные. Лица конвоя — собачьи морды. Парочка. Штатский во фраке и дама.

Штатский

Поцелуйте!

Дама

     Нахал.

Штатский

       Отдайтесь…

Дама

       Идиот.

Штатский

Вам гнев   к лицу,       разозлитесь и гляньте.Мадам, разрешите…

(шпилит красную ленточку)

       вам так идет!Нацепите   этот       красный бантик.

Пары жмутся и расступаются. Арестованные проходят целой толпой. Снова музыка. Парочка. Гвардеец и мадмуазель.

Гвардеец

   Довольно вальсом       потеть и мокнуть,   не хотитца ль проттица       по лону гравия?   Мамзель,   разрешите чмокнуть.   Ах, не сердитесь, —       теперь равноправие.

Опять расступаются пары. Бесконечная арестантская лента. Прошли. Генерал подымает бокал. Гости чокаются.

Генерал

   Господа!       Потушена лава       революционного кратера.   Кон-ссти-туцция!       Давно пора.   За его величество —       государя императора   гип-гип!   Ура-ура!

Гости подымают бокалы. Чокаются, размахивают картами-манифестом. Бросаются друг к другу лобызаться, отставляют бокалы и складывают листы манифеста в огромный карточный домик. По всей арене появляются толстенные городовые. С верхней площадки — царишко, царица, министры. Все, раздувая щеки, начинают дуть во всю силу. Карточный домик разлетается. От дутья затухают лампы, разбегаются гости. В эту минуту падает брошенная бомба. Бомба разрывается, рассыпая листки прокламаций по всей арене. Городовые и прочие дующие в испуге разбегаются. В разных концах арены разные лица по-разному пробегают и читают прокламацию. Обыватель берет прокламацию — смотрит, бросает и убегает. Поп, взглянув в прокламацию, крестится и бежит. Богач — рвет и сжимает кулаки. Крестьянин — любовно разглаживает, кладет за пазуху. Рабочий вчитывается — зовет других, все серьезно и грозно слушают.

Один

«Дана свобода собраний,но собрания оцепляются войсками».

Другой

«Дана свобода слова,но цензура осталась неприкосновенной».

Третий

«Дана неприкосновенность личности,но тюрьмы переполнены заключенными».

Первый

«Необходимо всем быть насторожеи готовыми к бою».

Бежавшие с перепугу городовые осторожно приближаются к месту взрыва. Видят мирно читающих, бросаются на них. Рабочие разбегаются. Полицейский бросается за одним, другой в это время наклеивает ему прокламацию на спину. Хохот. Городовые бросаются за наклеившим. Наклеивший ловко взбирается на трапецию. Городовые за ним, неуклюже путаясь в шашках и кобурах. Городовые обтирают вспотевшие лбы. Всматриваются. Пятятся перепуганно. На длинных худых ногах-ходулях входит рабочий, на рукавах, как крылья, ленты с надписью «Забастовка». Рабочий взмахнул рукой. С другого конца кубарем катится полиция, следом тачка, на которой рабочие с грохотом вывозят фабрикантов. Все прокатываются между ходульных ног.

Рабочие (напевают)

       Виттевскую       куцую       к черту конституцию!       Выплюнем,       не прожуя,

       царские подачки,       из России       буржуя́       вывози на тачке!

Загораются киноэкраны. На экране идущий поезд, на другом — идущая конка, на третьем — работающий завод. Рабочий взмахивает рукой, — замирает на остановленном кадре поезд, останавливается конка, цепенеет завод. Рабочий взмахивает рукавом — тухнут фонари. Полная темь.

1-й глашатай

Перекидывалась забастовка

2-й глашатай

       от завода к телеграфу,

3-й глашатай

       от телеграфа к вокзалу,

4-й глашатай

       от вокзала к по́рту.

1-й глашатай

   300.000 бросило работу.   Праздник перед боем,       и по городу праздному   каждый   к бою       готовился по-разному.

Прожектор освещает разные углы арены, выделяя готовящиеся группы. Диван. На диване два лощеных либерала с чаем и с резолюциями. Нервничают, подымаются, надевают шляпы, потом снимают опять, садятся и снова вскакивают.

1-й либерал