Том 11. Зга

Сборник привлек к себе внимание рецензентов. Критик Г. Ловцкий, в частности, писал: «…для Ремизова характерно стремление подойти к жизни там, где ее узел завязан туже всего – до крови, до исступления…»; «…здесь исключительно воссоздаются жуткие настроения, в которых рождаются недоуменные вопросы о загубленной собственной жизни, о погибших чужих жизнях» (Дни. 1925. № 750. 26 апр. С. 8). В. Третьяков так охарактеризовал сборник: «Конечно, эти рассказы не для всех. Не для всех и Ремизов, удивительный, но неоцененный публикой мастер прозы. Читая рассказы, заключенные в этой со вкусом изданной книге и появившиеся в журналах и альманахах еще в мирное время, трудно не поддаться этой исключительной магии слова, когда зачастую по канве сумбурного сюжета раскидываются колоритные узоры и картины. И уже почти не замечаешь сюжета, а отдаешься очарованию прихотливого, всегда неожиданного словесного плетения. Поистине волшебные рассказы. <…> У Ремизова своеобразно сплетается психологичность Достоевского и быт, сочный, верный и в то же время по-ремизовски чудной. Эта чудаковатость, несуразность, таинственная загадочность придает прозе Ремизова колорит острый и яркий, сразу отличаемый с первой же страницы. <…> Когда Ремизов творит, не давая чудному исключительной воли, то власть его прозы исключительна. Ему трудно, конечно, держаться в известных границах внутренней и внешней формы: виденья и ритмы и самоцветные, не штампованные слова наплывают и соблазняют» (Сегодня (Рига). 1925. № 129.13 июня. С. 8).

Жертва^*

Впервые опубликовано: Весы. 1909. № 1. С. 42–56.

Прижизненные издания: Шиповник, 1. С. 167–186, «1908 г.»; Ремизов А.

Рассказы. СПб.: Прогресс, 1910. С. 25–42; Зга. С. 9–33.

В первой публикации рассказа в «Весах» имеется множество лексических и смысловых расхождений с основным текстом, а также отсутствуют некоторые фразы (напр., «Весь пост прошел как-то не по постному» и др.). Наиболее значимые из вариантов: фамилия главного героя не Бородин, а Сухотин; контр-адмирал Ахматов фигурирует как контр-адмирал Палеолог; свадьба старшей дочери Лиды (в основном тексте Лиза) была назначена на Святки, а не на Матрену Зимнюю (подробнее об этом эпизоде см. ниже); Миша погиб, ударившись об лед при катании на коньках; вместо фразы «Лиза умерла» было: «Лида повесилась»; Зина умерла от тифа, а не от дифтерита. Изменения в текст были внесены автором при подготовке публикации в издании Шиповник 1

(1910).

В автобиографии 1912 г. Ремизов отметил: «…мертвец Бородин (Собр. соч. Т. I. Жертва) – я самый и есть, себя описываю <…>. А мертвец Бородин, известно, чем кончил…» (Лица. С. 442).

6 декабря 1908 г. Ремизов сообщал в письме к редактору ж. «Весы» В. Я. Брюсову: «У меня есть рассказ, называется он „Жертва“. Только я вот сейчас не могу его послать Вам. Недели через две или даже с половиной пришлю его для „Весов“» (ЛН. Т. 98. Кн. 2. С. 205). 28 декабря 1908 г. он писал ему же: «Посылаю на Ваше имя заказн<ой> бандер<олью> рассказ „Жертва“. Будет ли рассказ по душе Вам? Известите, когда он может появиться в журнале, чтобы я мог дать сведения для газетных хроник» (Там же. С. 206). В газете «Луч света» (1909. № 1. 15 янв. С. 6) под рубрикой «Литературный дневник» было объявлено: «В „Весах“ в скором времени будет напечатан рассказ А. Ремизова о мертвеце, возвращенном к жизни силою жертвы». В № 2 этой же газеты (22 янв. С. 6) сообщалось: «Ремизов написал несколько новых рассказов. Один из них „Жертва“ будет напечатан в 1 номере „Весов“ в текущем году». 5 января 1909 г. А. М. Ремизов писал А. Белому: «В „Весы“ послал я рассказ „Жертву“. Читали ли Вы? По душе ли рассказ Валерию Яковлевичу?» (см. об этом: Андрей Белый и А. М. Ремизов. Переписка//Александр Блок. Исследования и материалы. СПб., 2011. С. 477–479; публ. и комм. А. В. Лаврова).