Том 12 (XVI век, литература «обобщающих предприятий»)

И немного времени спустя прислал отец к ней со словами: «Отпусти ко мне свою сестру». А она отвечала: «Еще не научилась она всей грамоте». И узнал ее отец, что втайне от него постригла она ее, и разъярился на праведную Евфросинию, и с разгоряченным сердцем приехал в монастырь и сказал: «Чадо мое, что ты натворила! Прибавила <новое> сетование к сетованию души моей и печаль к печали!» И говорил он так в горести своего сердца, точа реки слез из своих очей, обнимая с любовью Евдокию: «Чада мои, для того ли я вас родил и для того ли вскормила вас мать? Неужто вам брак готовят? Неужто брачный ваш чертог и одежды на горе устроил я себе? Чада мои милые, за что вознаградили вы меня вместо радости горьким плачем и печалью сердце мое наполнили!» И все бояре его, слыша горестные сетования своего князя, горько плакали о нежданной печали своего князя.

А блаженная Евфросиния отвечала своему отцу: «Зачем ты печалишься о нас? Есть у нас один печальник и помощник — Бог». И ее отец, утешившись немного словами преподобной, поехал в свой дом. А Евдокия осталась в монастыре, повинуясь сестре своей.

Блаженная же Евфросиния со многими трудами молилась Богу о том месте, чтобы Бог устроил ей его на некоторое время. И была княжна, дочь князя Бориса, по имени Звенислава, однажды она пришла и принесла в монастырь к Евфросинии всю свою золотую утварь и драгоценные одежды и сказала: «Да, госпожа моя сестра, вся красота мира сего мнится мне ничем. Вот отдаю я все это Святому Спасу и сама хочу преклонить главу свою под иго Христово». И приняла она ее с радостью и повелела иерею постричь ее, и нарекла имя ей Евпраксия. И так стали пребывать они в монастыре, устремляясь мыслью одною к Богу, и было видно, что одна была душа в двух телах.

И потом блаженная Евфросиния заложила каменную церковь Святого Спаса, от начала <закладки> Святого Спаса до завершения церкви — 30 недель. И вот, братья, хочу я рассказать вам о чуде. Был человек, по имени Иван, начальник над церковными строителями, которому много раз на рассвете дня слышался голос, говорящий: «Вставай, Иван, иди на стройку Спаса-Вседержителя!» И в один из дней, встав, пришел он к блаженной Евфросинии и сказал ей: «Это ты, госпожа, присылаешь понуждать меня к работе?» И сказала она: «Нет». И еще, поразмыслив, сказала ему премудрая жена: «Хоть и не я тебя бужу, но ты того, кто призывает тебя к таковому делу, слушайся с тщанием и усердием».

И еще другое расскажу вам чудо, добрые слушатели. Когда окончена была уж церковь, не хватило немного кирпичей и нечем было довести до конца главу. Искали их и ничего не нашли. И опечалилась из-за этого <Евфросиния> и со вздохом сказала: «Слава тебе, Владыка, вседержитель и человеколюбец, даровавший нам сие великое! Дай же нам и малое, чем завершится твоя церковь!» И вслед за тем, как она так помолилась, нашлись на утро кирпичи в печи по Божьему устроению. И в тот день закончили строить церковь и поставили крест. А преподобная Евфросиния, видя церковь законченной, возрадовалась душой. И было освящение и великая радость всем христианам. И собрались князья, и знатные люди, и чернецы, и простые люди, и была радость, и праздновали много дней, и разошлись каждый восвояси.

А преподобная, увидав, что Бог исполнил желание ее сердца, войдя в церковь, пала ниц на землю и, испустив слезное воздыхание, стала говорить: «Ты, Господи, сердцеведец и благ податель, Бог богов! Милостивый Господи, призри на храм свой, что создала я во имя твое, — как сказал Соломон: «Вышний в нерукотворных церквах живет». Ты, Господи, окажи мне милость, недостойной рабе твоей Евфросинии, и сим рабам твоим, что собрала я во имя твое: да, приняв легкое твое бремя на свои выи, последуют они за тобой. И сотвори их овцами твоего двора, и будь им пастух и вратарь, чтобы никто из них не был похищен волком губителя-дьявола. И будь им, Господи, оружием и забралом, чтобы не пала на нас беда и язва не обрушилась на тела наши. И не погуби нас со беззакониями нашими, на тебя упование наше возлагаем, ибо ты Бог знающих тебя, и тебе буду воздавать хвалу до последнего моего издыхания во веки. Аминь».

И поучала она сестер, говоря так: «Для того собрала я вас, как наседка птенцов своих под крылья, как овец в свою паству, чтобы паслись вы в заповедях Божиих, чтобы мне с радостным сердцем подвизаться в вашем учении, видя плоды вашего труда. И такой дождь проливаю я на вас ученьем, а <сердечные> ваши нивы остаются в том же состоянии, не вспаханные и не возвышающиеся горе, а ведь время приближается к свершению, и лопата на гумне лежит. И боюсь я, как бы не было в вас плевелов и не были бы вы преданы неугасимому огню. Постарайтесь, чада мои, избежать всего этого, сделайтесь пшеницей и смелитесь в жерновах смирения, молитвы и поста, чтобы принесены вы были чистым хлебом для трапезы Христовой». И так всегда поучала она их беспрестанно, как чадолюбивая мать, проявляя любовь к своим детям.