Том 15 (XVII век)

Пребывъ убо с нею, и зачат от него во чреве имущи. Егда убо исполнишася дние рожению, роди отроча, и нарекоша ему имя Диоклитиянъ, отроча же растяще вельми чюдно и красно зело. Егда убо доиде до седмаго лета, мати его в недугъ впаде, еже умрети ей. Сия же, уразумевъ свое отшествие, призываетъ к себе мужа своего, славнеишаго цысаря Елиазара и рече ему: «Молю ти ся, великий цысарю, государю мой, понеже отхожу жития сего, прошу у тебя, единаго дай ми по моей смерти!»

Он же рече: «О вселюбезная, проси еже хощеши, да сотворю». Она же рече: «Имеем у собя сына си единородна, но понеже по моемъ отшествии имаши женитись, молю ти ся, да не вдай ей владети над сыном наю, и не начни держати его при себе и при ней, мачесе его, но отдаждь его далече, выиную страну в научение всякой мудрости, но аще и жалостию поболезнуеши о нем, но напоследок упокоиши его и возвеселишися о немъ». И сие рекше умре.

Цысарь же ее погребе с великою честию, и бе плача и сетуя по ней многи дни.

Минувшим же днемъ сетованию, воспомяну ея прошение и похвали разумъ ея, вдастъ сына своего седми мудрецем, да научаетъ его всякой премудрости, елико сами научены.

Рече же старейшина мудрецъ прочимъ еже с нимъ мудрецем: «Послушайте, повемъ вамъ, созиждемъ полату среди Римъския области велию зело и подпишемъ на стенахъ от всякого любомудрия, кииждо что разумеетъ, а вверху полаты напишемъ небесныя беги и стихию, и звездное течение, дабы отроча всегда зрело ко учению[873] своему».

Мудрецы же похвалиша советъ его, создаша же полату велию и прекрасну зело и подписаша, елико ихъ уразумеша, начаша же цысаревича учити с подщаниемъ и с прилежаниемъ великимъ зело.

Бывшу же ему во учении седмь летъ, мудрецы же между собою реша: «Хощем да искусим ученика своего цысаревича и узримъ, гораздо ли учение наше принялъ». И рекъ старей мудрецемъ, емуже имя Банцелеус: «Положимъ ему под нози по листу коблющему

[874][875] кождо насъ и станемъ при постели его».

Се же имъ рекше, учиниша еже восхотеша. Егда возляже цысаревичъ опочинути, они же пришедши и подложиша под нозе его по листу, сами же сташа при постели его. Диоклитиянъ же пробудися и нача смотрети вверхь полаты своея и хвататись за постелю нача рукама своима.

Реша же ему мудрецы: «Великий господарю Диоклитияне, чего ради зриши вверхь по полате и рукама хватаешь за постелю?»

Он же глагола имъ: «Зрю и не вемъ, любо с полаты моея верхъ сопнулся, или подо мною земля поднялась кверху».

Мудрецы же проразумеша и реша к себе: «Учения любомудрия цысаревичъ принялъ выше нашего, мнимъ, инъ таковъ мудръ в поднебесней не обрящется».

Сия же дозде[876]

, но на предлежащее возвратимся.

Матери убо отрочати умерши. По неколицех же днехъ приидоша к цысарю радныя паны его, боляре и дворяна думныя со всею его областию, начаша его молити: «Великий и преименитый, преславный господарь нашъ, цысарю, ещо убо ти средовечну[877] сущу, супружницы же не имеешь. Молим ти ся, да посягнеши второй жене и воставиши плод в наследие державы царьствия твоего, да небезгосподаръни останемся и недругомъ твоимъ, околнимъ царем, в расхищение впадемъ, писано убо есть в законе: аще кому умретъ жена, посягнути на фторую, аще и вторая умретъ, понуже посягнути и на третьюю».

Цысарь же рече им: «О преизящные мои рады нашея панове, боляре и думы нашея дворяне, и вси началники нашея области! Весте убо снаследника и сопрестолника моему господарьству и вамъ господаря, имею си сына Диоклитияна, единочадаго ми суща, егоже премудра зело, а за любовь и за жалость жены моей, цысаревы первыя, не могу на другую посягнути!»

Они реша ему: «О великий, преславный господарь нашъ, аще сына си имеешъ Диоклитияна, а намъ господаря, но царьство ти велико есть, и многие государьства подъ твоею областию суть. Аще бы и много чадъ было у тебя, преславнейшаго господаря, и есть им где господарьствовати, но боимся, егда нечто случитца твоему сыну, а нашему господарю, и намъ будетъ безъгосподарнымъ остатися, недругомъ твоимъ, околнимъ царемъ, в расхищение и в попрание, и землю нашу чюжии поядятъ».

Сия же слышав, цысарь преклонись на ихъ прошенье и разосла по многимъ королевъствомъ своего господарьства повеле избрати деву юну и лепу, достойну царьствия своего. Обретоша же в некоемъ граде Костеле[878] деву красну зело, ея же приведоша к цысарю. Ю же узревъ, почюдися красоте ея и возлюби ю зело, и забы любве, еже име к первой жене своей, сотвори бракъ чюден и пресветелъ зело. Созва на веселие брака того все крали Римъския области, радныя панове и боляре, и дворяне, и многое множество людей господарьства своего. Гласу же и звуку бывшу велию от брачнаго потешного учреждения, еже кимьваломъ и литаврь, и на кровъ громогласия еже трубного клицания, и еже сурны сладкогласия, цымбалов же звяцания и аргановъ многогласия, и иных много различныхъ мусикейскихъ согласия. Людем же всемъ всякого чину, веселящимся и славящимъ господаря своего цысаря и цысареву величающимъ.