Том 15 (XVII век)

Услышавъ то, кралевна залилась слезами, и красота лица ее переменилась, и от великой жалости от памяти отошла, и не могла слова промолвить и, опомятовався, рекла: «О несчасная и бедная на семъ свете девица! То, что сердце мое над всехъ лучьше любитъ и надежду имеетъ, ныне из рукъ моихъ силою отъимется. О мой возлюбленный и великий рыцерю! Вижу я твое отъехание, и то ты делаешь добро, что рождение отцевское помнишь, то мне вельми любо, а об ыномъ мне вельми печално. Видишь ты, что всемъ сердцемъ я к тебе приклонилась. Не токмо что отселе не на большее время тебе ко отцу отъехать, естьли я тебя часъ не увижу, мне тотъ часъ годомъ покажется. Хотела б бить челомъ, да не могу и глаголати, и тебя прогневать. Давная пословица: государьское челобитье к слуге своему вместо разбою. Отложи то, чтоб ты здесь вовсе остался у насъ. Прошу твоей милости, изволь здесь на большее время, авось либа щасливое и доброе между нами учинится. Ведай то подлинно, естьли б ты отъ насъ отъехал, я бы на свете недолго жива была и, конечно б, сама себе смерти предала. На комъ тотъ грехъ былъ? И то ведаю, что сродичи твои великую печаль имеютъ по тебе, что многое время тебя не видали, и не ведаютъ, где ты. А и тожь худо было, естьлибъ ты потерялъ меня, возлюбленную свою. Ведаешь, давно я рекла, что иного в мужа иметь не хощу, опричь тебя, и Господу въ томъ обещалась. Не буди же сердце мое, ты души моей губитель, и отцевской. Мнится мне, что учинишь ты имъ великую радость, а я избуду и смерьти, чтоб я въместе ко отцу твоему с тобою ехала. А надеюся на твою честную породу, что ты мне въ дороге позору не учинишь, въ девической чистоте меня соблюдешь. И буде ты поедешь, учини то, возъми меня с собою и не прилагай боле печали к печалному сердцу моему».

Услыша князь Петръ жалостныя слова кралевны Магилены и вельми жалостно ему стало, и показалось ему, что сердце его от жалости распалилось, и реклъ к ней: «О возлюбленная моя, прекрасная кралевна Магилена, отри слезы с плачливыхъ очей своихъ, дабы такая жалость твоя не сокрушила боле сердца своего: умыслилъ ехать ко отцу своему, а ныне оставлю то, поживу малое время. Авось-либо посчастит[1140]

насъ Богъ с тобою всемъ добрымъ. Избави Боже, чтоб я слышелъ, сердце мое, что ты въ такой печали была, я б лучьше самъ то все принелъ, нежели тебя въ том слышать, и о томъ прошу твоей любви, утоли сердце свое от таковаго жалостнова гневу своего, которой жалости я въместе с тобою имею. А я того не учиню и без твоего ведома не поеду и тебя, возлюбленную, в печали не покину. А естьли ты изволишь со мною ехать, то я обещаюся пред Господемъ Богомъ, что быть оберегателемъ здоровья твоего и чести твоей девической и до полуночнаго законна времени, никакова зла не будетъ от меня, и прежде сего тебе обещалъся».

Слыша то, кралевна Магилена от плача престала и рада была, и рекла к нему: «Сердешный приятелю, слыша я такое твое обещание, что хощешь оберегателемъ девической чести моей, смело на то изволю я, что то твое обещание не обманетъ. А какъ дастъ Богъ время и часъ приидетъ, и законное совокупление с тобою будетъ, тебе же и мне тогда честно будетъ. И Богъ насъ за то помилуетъ, а я найпаче буду тебя любити, нежели сама себе, а чаеть, то помыслишь про сей мой умыслъ, что начинаю без ума, и я к тому все сердце мое приклонила и всею душею своею возлюбила, надеюся, что не безъ ума то делаю. Только прошу твоей милости, чтобъ намъ здесь недолго жить, лучьше намъ въскоре ехати для того, чтобъ нашей любви и совету не сведали б отецъ мой и мать, а естьли проведаютъ про тотъ нашъ советъ, тотъчасъ за иного зговорят. И тогда будетъ от печали мне смерть, а тебе будетъ по мне скорбь. Итакъ, мой возлюбленный, прошу твоей милости, много о томъ мысли, а вскоре делай, чтобъ и намъ х какой печали не приитьти».

Егда услыша те речи князь Петръ, пал на колени свои, и поднявъ руки к высоте и реклъ: «О великая кралевна, возлюбленная моя душа, виждь, Господу Богу обещаюся, по его святей заповеди во всемъ тебя оберегать и девическую честь твою хранить до времени полуночнаго» И много промежъ ими добрые речи были, и поставили себе уреченный день и часъ, что третьяго дня в полунощи ехать, а в те дни князю Петру готовиться со всемъ, что надобно на дорогу, и приехать бы к темъ же воротцамъ, где ходилъ онъ х кралевне Магилене. И говорила, чтоб добрые кони купить, чтоб на дороге не стали, и въскоре бъ уехать из кралевства отца ее. И князь шедъ на дворъ свои с великиимъ веселиемъ и сталъ готовиться. А кралевна ждала уреченнаго часу и тайно готовилась, никому не объявила — ни Потанцыяне, мамке своей, которая ведала всю тайну промежъ ими. И кралевна боялась объявить, чтобъ не донеслось отцу ея. И такъ с обеихъ странъ делали тайно.