Том 16 (XVII век, «смеховой мир»)

И брался до Антиохии пред Антиоха короля, рекл: «Здрав буди, Антиоше, королю и цесарю неодолеемый, аз приехал к твоему двору, жадая приближитися роду твоему». Отповедал ему Антиох: «Ведаеши ли право[3325] двора моего?» Отповедал Антиохови Аполлон: «Вем и прочитах е́ на вратех, и сего ради приехал к тебе, да услышу мудрость твою». Рекл ему Антиох: «Мое право твою шею отъимет. А ты сын еси отца великаго, сего деля тебе совет даю: инде[3326] поищи себе приятеля». Отповедал Аполлон: «Тебе то ведомо чиню, яко дочери твоей хочю». Рече Антиох: «Слыши, Аполлоне, слово мое: да изыдеши мало[3327] пред сени, а я помыслю о гадце, а ты такоже размысли себе, хочешь ли мою гадку отгадать, и паки возвратися ко мне слышати. А естьли тебе мила шея твоя, поедь до Тира за моим отпущеньем». Тогды вышед пред сени, и абие почали ему все советовать, чтобы он ехал прочь. А оним то отповедал: «Аз гадки для приехал, а до загадки прочь не еду. А будет ли бегу треба[3328], тогды и после загадки прочь поеду». И шел пред короля.

Антиох ему рече: «Хощеши слышати гадки?» Аполлон рекл: «Рад есми слышати всяко». Тогды Антиох рекл: «Гадку сию тебе поведам: свое тело ем и свою кровь пью, есмь зять свой, моей жены живот мой, отца дочери жадаю, моей жены мужа не видать». Услышавши Аполлон гадку, рекл королю: «Аз мнех нечто новое от тебе днесь слышати, а сия гадка мне явна есть и малой ваги[3329] есть. Сего ради дай мне знать: тайно ли ю повелеваеши выложить или явно?» Антиох рекл: «Выложи ю явно». Тогды Аполлон выклал гадку, рекучи: «Свое тело еж и свою кровь пьешь — то есть свою дщерь держишь. Она бо есть тело твое и кровь твоя. А что зять еси свой — то есть мужем еси дочери своей. А что отца видети жадает — то есть хотя и долго будеши жадати, не узришь, ибо яко же дщери своей мужем еси, тако же и право отцовское к ней погубил еси. А что своей жены мужа не видаешь — то есть своей дочери мужем быти не можешь». И как ему Аполлон такь гадку ту выложил, запалился[3330] Антиох яростию великою и рекл: «Аполлоне, гадки моей не отгадал еси, а шею свою погубил еси». Отповедал ему Аполлон: «Королю Антиоше, всяк то на твоем лице познает, что я твою гадку прямо[3331] выложил[3332]. И аще еси король правдивый и имеешь в земли своей таково право, то я шеи своей не стратил». И рекл король Антиох: «Сынь еси отца великаго, и того ради даю тебе сию нощь, чтобы еси размыслил, будет хочешь на утрее смерти избыть».

Тогда Аполлон вышед от короля и почал сам себе тако глаголати: «Гадку я выложил, а жена мне дана не будет. Чего же мне ждати? Ничего иного, разве смерти наглой[3333]

». И рече к себе: «Бежи прочь, Аполлоне». И тогды в сумрак добыл себе корабль тайной и, оставивши кони в господе[3334], всел в корабли и дался на бег. А на завтрее Антиохови сказали, что Аполлон побежал, и рекл Антиох: «Аполлон убежати могл, но от нас утечь не может». И учинил вырок[3335] таков, рекучи: «Кто мне Аполлона живого даст, дам ему 500 фунтов злата, а кто бы мне главу его дал, тот сто фунтов злата возмет от мене». И тако слышачи, ехали мнози искать Аполлона, не толко неприятеле, але и приятеле, хотяще его убити а великия дары от короля Антиоха взяти.

Тогды Аполлон, пришедши до Тира и подумав со своими, рекл: «Не дам аз для себе земли своей погубить. Вам ничтоже Антиох сотворит, мене единаго искати будет; и как меж вами не найдет, вам ничтоже учинит». И тако повелел Аполлон полной корабль пшеницы насыпать и, немало злата и сребра и риз дорогих взявши и в корабль вседши, начал утекать. И как Аполлон отплыл неколико, тогды Антиохов любовник[3336] именем Табарта приехал до Тира, ищущи Аполлона. И как его там не обрел, смутился[3337] велми и начал пытати

[3338] мещан[3339], где есть он, поведаючи о себе, что ондруг ему есть. А то говорил ложно и здрадливо[3340], принес бо с собою он лютой[3341] яд, хотячи его отравить.

Тогды Аполлон приехал до града, нарицаемаго Тарс,[3342]

и почал в том граде пребывать. И был глад велик в той украине. В то бо время корец[3343] пшеницы по осми золотых[3344] купили. Отворивши Аполлон корабль свой, велел всему граду итти по пшеницу. И повелел за корец давати по осми медяных пенязей.[3345] И тем он всю украину ту оживил. И чтобы его купцом не назвали, все пенязи назад им возвратил и велел тем град окрепить. Тогды мещане тарсийстии, милость Аполлонову к себе увидевше, ему на честь и на вечную память образ его посреде града поставили.[3346]