Том 16 (XVII век, «смеховой мир»)

Бысть елени с конем брань. Восхоте же конь еленю мстити сия, призва некоего человека себе в помощь. Той же помощь ему сотворити обеща, аще даст ему на себя положити бразду и седло. Конь же сему произволи и, возъярився ко отмщению, попусти оному всаднику сести на себя з браздою и остроги, иже онаго еленя, копием поразив, умертви.

Посем конь восхоте от человека того быти свобожден, но той рече коню: «Зане тя имам в силе своей, имаши паки пребыти под властию моею».[1309] И тако конь нужне живот свой сконьча.

Являя тем, аще кто хощет иному зло сотворити и в помощь сильнейшаго паче себе призывает, потом и себе увидит прельщенна, ибо той сочиняет себе зло, иже иному зло составляет и в своя поставленныя сети сам впадает.[1310]

С таким лукавством Марий,[1311] началник римский, римлян себе покори. Ибо егда тии от Силы[1312] зело отягчени бяху, оному Марию о помощи просиша, иже от Африкии с великим воинством в Рим прииде и римлян от Силы избави, но и себе я покори и вящее иго на ня возложи. — Плутарх.[1313]

37. О ЛВЕ И О ПРОТЧИХ СОБРАННЫХ ЗВЕРЕХ[1314]

Некогда повеле лев всем зверем к будущей брани готовитися, и по сему велению вси абие стекошася. Тогда приступи ко лву медведь и рече: «Господине царю! Почто повелел еси быти ослу и зайцу, яко непотребным: сему — неразумѣния, другому же — малодушия ради?»

Отвещав же, лев рече: «И сия убо нам потребны имут быти, зане осел, аще и несмыслен, великаго ради своего рыкания неприятеля устрашит, заец же скораго бега — вести будет переносити».

Сим являя, яко во общую пользу и последнии угодны быти могут В службу противо силы своей.

Сице глаголаше Сципион Емелиан,[1315] егда воздвиже брань со нумантинезы,[1316] яко Кай Метеллий[1317] во брани не имать быти потребен, и за совершенна юрода того призна, — и рече: «Аще мати его еще родит сына, то, мню, не человека, но осля родит».

Обаче сей Кая во брани оной многую помощь сотвори. — Целий.[1318]

38. О ЛОВИТЕЛИ ПТИЦ[1319]

Некоторый ловец постави сети своя и насыпа жита, да уловит птицы. И нападоша голуби и иныя птицы, хотяще от жита насытитися. Сие же ловец виде, восхоте сеть стягнути, но абие наступи на змию, яже и уязви его язвою смертною.

Птицы же, сие видевше, возрадовашася и из сети на древо возлетеша и оному ловцу посмеяшася.

Тако и тем, иже ищут и тщатся иных предати и уловити, сами в первых уловлени и уязвлени бывают. Ибо злыя иным выну зло ищут творити, но на таковых последи сугубое зло обращается.

Таковыя ловители бяху сущия при дворе Навуходоносора-царя,[1320] иже оклеветаша пророка господня Даниила,[1321] егоже и в ров лвом ввергоша. Но минувшим неколиком днем, сей исхищен бысть, оклеветавшии же его ввержени быша и абие от лвов потребишася.[1322] — Даниил, 6. [1323]

39. О ПАВЛИНЕ И СОРОКЕ[1324]

Некогда собрашася вси птицы небесныя, советующе, кого себе оберут[1325] царя. И по многом обрании[1326] купно вси согласно обраху прекраснаго павлина. Многоглаголивая же сорока не возможе умолчати, приступи на среду и рече прочим птицам: «Аще враг наступит на ны, како павлин имать обороняти нас, зане кроме прекрасных перей своих ничтоже имать?»

Тем являя, яко во избрании начальников[1327] на красоту внешную не по- добает смотрити, но на красоту душевную и добродетели.

Сице, егда во Аррагонитском царстве[1328] умре король Мартиний[1329] и вси вельможи[1330] собрашася, советующе, како оберут иного короля, приступи к ним князь Урцеленсий,[1331] рода преизящна и богат зело, — да его королем оберут. Но сии не восхотеша[1332] и избраша себе Фердинанда,[1333] сына короля Кастилийскаго, иже королевство добре многия лета управи.[1334] — Валла.[1335]

40. О ВОЛЕ И КОРОВЕ[1336]

Бысть некогда вол, в велицей работе труждаяся во дни во орале[1337] непрестанно. В нощи же, отдыхая от тягости своея, опочиваше при яслех некоея тучныя коровы, яже ругаяся оному волу и работе его.

Посем виде вол, яко господин корову взя и уби ю. Того ради обрадовася вельми и житие свое похвали, яко николи же имать боятися убиения,[1338] яко корова оная.

Тем являя, яко всякому человеку достоит не на начало, но на кончину своего дела зрети.[1339]

Яко сия корова во изобилии утучненна[1340] и ко убиению ведена, вол же аще и в порабощении, обаче одержа[1341] жизнь свою, тако и людем Израилевым в пустыни бысть. Ибо егда манною не насытишася, но восхотеша мяс, яко и во Египте,[1342] — тогда им во множестве дано бысть. Но абие, еще мясу сущу во устех их, гневом Божиим побиени быша. Протчиа же, довольствующе манною, невредны пребыша. — Числа, 2. [1343]

41. О ОРЛЕ И ВОРОНЕ[1344]

Некогда обрете орел на брезе моря раковину, юже всякими образы ища разбити, но никакоже возможе. И абие прииде к нему ворон и рече: «Аще не возмеши сию и не возлетиши и не опустиши ю, не имаши ясти от нея».