Том 16 (XVII век, «смеховой мир»)

И тако им шествующим, нападоша на них разбойницы.[1196] Папирий же приим свое оружие, оборони себе и избеже рук их[1197]. Звездословец же сего, хвалящася мудростию своею с хитростьми своими, погубиша. — Савеллий.[1198]

21. О ЗМИИ[1199]

Некая змия нача железную наковалню грысти, хотяше ту острыми своими зубами растерзати. Егда же змия зубы свои разби и ничтоже преуспе, рече: «О безумная! Что всуе труждаюся? Аще бы зубы моя были и железныя или медяны, никоеже зло сотворити возмогла бы!»

Научая притчею сею, яко вси, иже ищут дела, яже выше меры их, таковыи в посмеяние иным бывают.

Яко сия змия туне угрызаше оную железную наковалню, сице древнии мучители туне христиан к поклонению идол принудити тщахуся, якоже сотвориша злочестивии кесари[1200] Нерон,[1201] Троян,[1202] Иулиан,[1203]

Валерий,[1204] Северий[1205] и протчия. Ибо колико вяще они на христиан твориша гонение, толико христиане умножахуся, яко потом Северий принужден бысть рещи, яко убийством толиких христиан вящую сотвори себе беду, нежели христианом, и яко кровь христианская истинное бысть семя их возращению. — В «Житии кесарей».[1206]

22. О СТАРОМ И МЛАДОМ РАКЕ[1207]

Младый рак с старым поплы чрез некую реку и старому рече: «Не подобает нам плыти вспять,[1208] якоже творят прочии от рода нашего, но попловем вперед, яко и прочии звери и рыбы». Старый же рече младому: «Добре глаголеши. Но покажи мне собою образ[1209], како се сотвориши, да и аз, от тебе сие видя, тако сотворю».

Сие учит, яко хотящии иных учити, таковым подобает прежде себе непорочных от всякаго зла сотворити и всяким добродетелем показати собою образ.

Кесарь Гелиовал[1210] от младости своей возращен бысть во всяких злотворениях и беззаконии, и к тому научен бысть от матери своей,[1211] — сего ради вельми злое препровождаше житие. Его же кесарь Северий[1212]

моли усердно, да престанет от такова зла и возвратится на путь добродетелей. И той отвеща, рече: «Не могу возвратитися от таковаго пути, на нем же материю своею возведен бысть». — Куспиниан.[1213]

23. О ВОРОНЕ И ОВЦЕ[1214]

Некоторый наглый ворон сяде на хребет беззлобныя овцы и нача ю немилосердно терзати. Овца же нача врана молити, дабы отступил от нея. Он же ни мало милосердова об ней, дондеже насытися плоти ея.

Тако силнии творят немощным, и аще много вопиют и молят, ничто же преуспевают, дондеже таковии вранове немилосердии имениями[1215] убогих насыщаются.

Якоже вран сей, сице сотвори мучитель[1216] Лисимах[1217] некоему Феодору,[1218] егоже зело мучаше и вся имения его отя.[1219] Он же вся сия претерпе мужествено и ничтоже отвещава.

По сем мучитель возъярися, грозяще смертию живот его скончати. Тогда рече Феодор, глаголя: «Сие много твориши, непротивляющуся тебе. Вем, яко не дерзнеши сие творити подобному себе». — Цицерон.[1220]

24. О ЛИСЕ И О ПЧЕЛАХ[1221]

Лисица некогда хождаше окрест дома поселянина некоего, да обрящет себе пищу,[1222] и паде в яму и не возможе излести. Нападоша на ню многие пчелы и начаху кровь ея пити.[1223]

Проиде же иная лисица и рече к ней: «Почто пчел, тако тя томящих, не изгониши?» Она же отвеща, рече ей: «Глаголеши, яко едина от безумных. Веси, егда сих, насыщенных, отгоню, то приидут гладныя и паче первых имут томити мя».

Сим являя, яко, по древней притчи, всегда достоит нам от дву беду легчайшую избирати, — и блажен, иже вящую беду убегает.

Яко лисице сей, тако бысть Цицерону. Ибо егда впаде в руце Клодиевы[1224] и протчих сопостат своих, тогда к Физону[1225] и прочим другом своим писа, дабы помочь ему о избавлении сотворили.

Физон же отвеща ему: «Не требуеши[1226] ныне помощи нашея, зане аще врази твои уведят, яко хощем тя избавити, абие тя убиют, да нас свободятся»[1227].[1228]

— Цицерон.[1229]

25. О ЛИСЕ И ОРЛЕ[1230]

Орел, видя гнездо некоей лисицы, нача детей ея стрещи. Егда же тии во отлучении матери своея изыдоша из гнезда своего, абие орел взем похити я и в гнездо свое принесе. Лисица же издалеча сие виде, восхоте избавити чада своя, но не возможе, — нача орла молити, да отпустит чада ея. Он же лисице посмеавашеся.

Лисица же видя, яко высокости ради гнезда орлина не возможет орлу ничтоже сотворити, взем огнь и зажже оное древо, на немже бе гнездо орлино. И тако дети орлины и гнездо его погуби.

Сим являя, яко сущим в силе велицей не достоит малых и немощных уничижая презирати[1231] и зло им творити.[1232]

И бо сице сотвори[1233] перский воевода Арпаг[1234] мучителю царю Перскому Астиагу.[1235] Сей егда уби сына воеводина и на утрии представи тело его отцу в ядех устроеное, он же сие не позна и плоть сына своего яде. Егда же посем от царя сие уведе, ничтоже рече, но посих мсти ему, зане жену и чада его уби, самого же из царства изгна.[1236]