Не раз в минуты вдохновенья,Под сенью лавров и олив,Друзья мечтали, песнопеньяЛюбви Саррея посвятив.А итальянцы поселянеВздыхали, забывая труд:«То духи света и сияньяУ кельи схимника поют».Так пел Саррей своей святыне,Своей прекрасной Джеральдине!
15
Фицтрейвер! Как он ранен был,Как проклинал он рок коварный,Когда Саррея погубилТюдора гнев неблагодарный!Тирана он не признавалИ к мести яростно взывал.Оставил он аллеи чудныхУиндзорских парков изумрудных,Решив Саррею верным бытьИ лорду Хоуарду служить.С его роскошной шумной свитойНа пир он прибыл знаменитый.
16
Ф и ц т р е й в е рСаррей влюбленный целый вечерждал,Но вот ударил колокол ночной.Заветный час таинственный настал,Когда пообещал мудрец святой,Что он увидит образ неземнойВозлюбленной, хотя бы море злоеИх разделяло черной пеленою,И он поймет, узрев ее живою,Верна ль она ему и сердцем и душою!
17
В высоком зале сводчатом темно.Молчит поэт, молчит мудрец седой.Лишь зеркало огромное одноОзарено мерцающей свечой.И тут же книга, крест и аналой,И странные какие-то предметы,Присущие лишь магии одной —Цепочки, талисманы, амулеты —В причудливой игре густых теней и света.
18
Но вдруг в огромном зеркале блеснулМерцавший изнутри чудесный свет.Туманных форм причудливый разгулУвидел в нем взволнованный поэт.Потом обрисовался силуэтКолонн какой-то комнаты прекрасной:Большая лампа, белых роз букет,Диван покрыт индийской тканью красной.А дальше — лунный мрак, туманныйи неясный.
19
Но лучшее в картине чудной тойБыла красавица — тиха, нежна,Грудь белая, поток кудрей густой,Бледна, грустна, тоской истомлена.Читала так задумчиво онаСтихи Саррея в книжке темно-синей,И так была душа ее полнаЗвучаньем строк о молодой богине,О дивиой красоте, о леди Джеральдине.
20
Потом спустились волны облаковИ скрыли милый образ навсегда.Так буря злобной зависти враговНа жизнь поэта ринулась, когда,Ни жалости не зная, ни стыда,Тиран казнил поэта без причины.Потомство не забудет никогдаТех черных дней, той роковой годины.О, кровь Саррея! О, рыданья Джеральдины!