О Каледония, твой ликПорою строг, порою дик!Страна могучих кряжей горных,Страна потоков непокорных,Лесов и вересков страна,Моя душа всегда вернаСыновней верностью великойТвоей красе угрюмо-дикой.Увы, я думаю порой,Чем прежде был мой край родной!Одна природа величавоХранит его былую славу,Но в запустенье скорбных днейМне милый край еще милей.Пускай брожу я одинокоУ обмелевшего потока,Пусть ветер щеки холодит,Но он от Эттрика летит.Поют мне Тивиота струи.Здесь голову свою седуюНа белый камень положу я!Здесь от раздумий и невзгодПевец навеки отдохнет!
3
В те дни повсюду бардов чтилиИ всех их в Брэнксом пригласили.Они сошлись со всех концов,Певцы веселья и боев.Жрецы живого вдохновеньяНесут оружье песнопеньяНа пир и на поля сраженья.Их песни слышит клан любой,Вступая с недругами в бой.А ныне им врата открыты:Зовет их праздник именитый.Настройте струны — альт и бас,Чтоб, веселясь, как все у нас,Пустились башни замка в пляс!
4
Не описать мне красотыТого венчального обряда:Гостей роскошные наряды,Гирлянды, свечи и цветы,Зеленый шелк плащей старинных,И горностай на юбках длинных,Угрюмый блеск кольчуг стальных,Плюмажей белых колыханьеИ шпор серебряных бряцаньеИ украшений золотых.Но описать всего труднее,Как Маргарет, зари алее,Встревожена и смущена,Была прекрасна и нежна.
5
Нередко барды говорили,Что леди Брэнксом темной силеНастолько душу отдала,Что даже в церковь не моглаВходить в часы богослуженья.Но это просто заблужденье:Она, по моему сужденью,Причастна к колдовству была,Но не служила духу зла.На зов ее в часы ночныеЯвлялись тени неземные.Но я считаю все равно:С тем, что сокрыто и темно,Водиться вредно и грешно.Однако не могу не знать я,И клясться я не стал бы зря:В широком, длинном черном платьеОна была у алтаря,В пунцовой шапочке расшитой,Жемчужной ниткой перевитой.И дрозд на шелковом шнуркеСидел у леди на руке.