Том 3. Молодая гвардия

Отдельные эпизоды романа дают возможность проследить соотношение документа и художественного вымысла в произведении, увидеть, как создавал писатель обобщенные художественные образы.

В романе есть яркая сцена ночного рассказа Сережки своей сестре о полковнике Сомове, часть которого стояла насмерть под Верхнедуванной. Весь эпизод – драматичный и простой – рисует нам и рассказчика, плачущего при воспоминании о происшедшем, и самого героя, назвавшего себя: «Запомни, как звать меня, – Сомов. Сомов Николай Павлович. Когда немцы уйдут или ты к нашим попадешь, отпиши в Горьковский военкомат, чтобы сообщили семье и кому следует, что, мол, погиб с честью…» (глава 12).

Отвечая на письмо своей читательницы – Л. И. Сомовой, разыскивавшей мужа, пропавшего без вести во время войны, Фадеев писал:

«Николай Павлович Сомов, упоминаемый в моем романе „Молодая гвардия“, является лицом вымышленным. Узнав из биографии Сергея Тюленина, что он принимал участие в боях против немецко-фашистских захватчиков в составе одной из частей Советской Армии в период отступления от Ворошиловграда, и не имея никаких конкретных материалов о том, как это все происходило на самом деле, я вынужден был прибегнуть к вымыслу, чтобы сделать этот эпизод совершенно конкретным» (Л. И. Сомовой, ноябрь 1953 г.).

В романе Фадеева Сергей Тюленин перед казнью помогает спастись молодогвардейцу Анатолию Ковалеву (глава 64). В плане романа есть такая запись: «Тюленин зубами развязывает руки Ковалеву. Здесь лирическое отступление: в нем снова говорит неумолчный голос жизни. „Взвился бы в небеса, как ястреб…“ Он весь в поту, но он делает это с наслаждением, он счастлив, что Ковалев будет на воле.

Он чувствует, что Ковалеву, несмотря на стрельбу, удалось убежать. Он на самом верху счастья, блаженства, он на вершине своего великого духа в этом маленьком тельце.

Он издевается над немцами, он матерится так, что это звучит, как святые слова» (Архив А. Фадеева).

В изображении Фадеева не Ковалев, а Сергей Тюленин главный герой сцены. Ею завершается жизнь Сергея, полная отваги и горения. Однако существует записанный рассказ Анатолия Ковалева о побеге с места казни. Это произошло ночью 31 января 1943 года, когда полицаи везли последнюю группу молодогвардейцев на двух подводах. А. Ковалев, по его рассказу, сидел с Григорьевым, Виценовским и Загоруйко, а Сергей Тюленин – с Лукьянченко и Аней Соповой. Сильному и необычайно выносливому Анатолию Ковалеву огромным напряжением сил удалось ослабить провод, которым были связаны его руки. Когда полицейские повели первую группу молодогвардейцев к шурфу, Ковалев бежал: «Я падал, поднимался и снова бежал. Все время боялся, чтобы в ногу не попали. Вдруг что-то ужалило в левую руку выше локтя. Я схватился за руку: меня ранили. Куртка стала тереть рану – я ее сбросил. Зажав рукав рубахи, бежал по садам и огородам поселка…» Скрываясь от преследования, А. Ковалев ушел из города Краснодона рано утром. Дальнейшая его судьба до сих пор неизвестна («Молодая гвардия». Документы и воспоминания…, изд. 3-е, Донецк, 1969, стр. 95).

Трудно, почти невозможно теперь установить, как это происходило в действительности. В романе Фадеева эта сцена написана с необыкновенной художественной убедительностью.

В музее «Молодая гвардия» хранится «Голубая книжка» Ульяны Громовой. Это выписки из прочитанных книг, статей, почему-либо дорогих ей. В романе А. Фадеева воспроизводятся отдельные из этих записей, которые перемежаются с дневниковыми (в главе 31), хотя указаний на то, что Ульяна Громова вела дневник, нет. И в данном случае, прибегая к вымыслу, Фадеев раскрывал внутренний мир своей героини, – сдержанной, несколько замкнутой, – предположив, что именно таким натурам свойствен самоанализ, который они доверяют только дневнику. Ульяна показана «наедине с собой и своей жизнью», и обращение к дневнику для нее так естественно.

Еще один пример. В романе с беспощадной правдивостью рассказано о жизни Игната Фомина (глава 28). Приказ штаба о казни полицая Игната Фомина выполняют под руководством Ивана Туркенича Георгий Арутюнянц, Сергей Тюленин и Радик Юркин (глава 41).

В Краснодоне не было человека, подобного Игнату Фомину. Иван Туркенич сообщает, что в казни двух полицаев в конце сентября 1942 года, в парке, участвовали В. Борисов, В. Пирожок, М. Григорьев и И. Туркенич («Молодая гвардия». Документы и воспоминания…, стр. 66–67). Однако И. Туркенич ничего не говорит о решении штаба и суде над изменниками Родины.

Вполне понятно, что цели романиста в этом конкретном случае были значительно сложнее, чем простое воспроизведение происшедшей в Краснодоне казни двух полицаев, прислужников оккупантов.

Создавая образ Фомина, Фадеев не знал истории изменника Родины В. Подтынного, служившего в Краснодонской полиции и разоблаченного лишь в 1959 году. В данном случае художественный вымысел оказался «схожим» с подлинной, страшной правдой жизни.