Том 3 Сага о Форсайтах. Книга 2

Губы «юного» Роджера дрогнули. Динни казалось, что он воспринимает это дело не совсем так, как полагалось бы юристу; и в его одежде было что-то несколько неожиданное: то ли жилет, то ли галстук? И потом он нюхает табак… Казалось, в Роджере есть что-то от художника, но он это в себе подавляет.

— Слушаю вас, мистер Крум.

Тони Крум, густо покраснев, посмотрел на Клер почти сердито.

— Я люблю её.

— Так, — отозвался «юный» Роджер, снова открывая табакерку. — А вы, леди Корвен, относитесь к нему как к другу?

Клер кивнула, её лицо выразило лёгкое удивление.

Динни вдруг почувствовала благодарность к Роджеру, который как раз подносил к носу пёстрый носовой платок.

— Автомобиль — это несчастная случайность, — поспешно добавила Клер. — В лесу было темно, хоть глаз выколи, фары перегорели, нас могли увидеть вместе так поздно ночью, а мы не хотели рисковать.

— Понятно! Простите мой вопрос, но вы оба готовы предстать перед судом и присягнуть, что между вами абсолютно ничего не было, ни в ту ночь, ни в другое время, кроме, как вы сказали, трёх поцелуев?

— В щёку, — добавила Клер. — Один на открытом воздухе, когда я сидела в машине, и два других… Где это произошло, Тони?

Тони Крум ответил сквозь зубы:

— У вас на квартире, после того как я не видел вас больше двух недель.

— И ни один из вас не знал, что за вами… гм… следят?

— Мой муж угрожал мне этим, но мы ничего не замечали.

— А теперь, леди Корвен, о вашем уходе от мужа: можете ли вы мне указать причину?

Клер покачала головой.

— Я не намерена касаться моей жизни с ним ни здесь, ни где бы то ни было. Но я к нему не вернусь.

— Несходство характеров или хуже?

— По-моему, хуже.

— Но вы не предъявляете ему никакого определённого обвинения? Вы понимаете всю важность этого?

— Понимаю, но не хочу касаться этого даже в частной беседе.

Крум неожиданно взорвался:

— Он, конечно, вёл себя с ней по-скотски.

— Вы знали его, мистер Крум?

— Ни разу в жизни не видел.

— Тогда…

— Он думает так оттого, что я ушла от Джерри внезапно. Он ничего не знает.

Динни заметила, что глаза «юного» Роджера остановились на ней. «Ты-то знаешь», — казалось, говорили они. А она подумала: «Он не глуп».

Роджер отошёл от камина, слегка волоча ногу. Усевшись снова, он взял документ, прищурился и сказал:

— Суду нужны не такие улики, и я вообще не уверен, что это улика, и всё же надеяться на это не следует. Если бы вы могли привести серьёзную причину разрыва с мужем и нам удалось бы как-нибудь обойти эту ночь в автомобиле… — Он взглянул сбоку, по-птичьи, сначала на Клер, потом на Крума. — Но вы же не захотите, чтобы суд взыскал с вас убытки и издержки ввиду неявки, раз вы… гм… ни в чем не виновны.

Он опустил глаза, и Динни подумала: «Не очень-то он нам верит».

«Юный» Роджер взял со стола разрезной нож.

— Может быть, удалось бы договориться о сравнительно небольшой сумме, для этого вы должны опротестовать иск и не явиться на разбор дела. Смею спросить, вы деньгами располагаете, мистер Крум?

— У меня ничего кет, но это не важно.

— А что это значит «опротестовать иск»? — спросила Клер.

— Вы оба должны явиться в суд и отрицать обвинения. Вас подвергнут перекрёстному допросу, а мы подвергнем тому же истца и сыщиков. Но если вы не приведёте достаточно веских причин вашего разрыва с мужем, судья почти наверняка встанет на его сторону. Да и потом, — добавил он как-то по-человечески просто, — при бракоразводном процессе ночь — это все-таки ночь, даже если она проведена в автомобиле. Хотя, повторяю, это не те улики, какие обычно требуются.

— Дядя полагает, — спокойно сказала Динни, — что хотя бы часть присяжных нам поверит и что денежное возмещение удастся уменьшить.

Роджер кивнул.

— Посмотрим, что скажет мистер Кингсон. Мне хотелось бы теперь повидать вашего отца и сэра Лоренса.

Динни подошла к двери и открыла её перед сестрой и Крумом. Обернувшись, она взглянула на «юного» Роджера. У него был такой вид, точно кто-то очень просил его поверить в чудо. Он поймал её взгляд, смешно дёрнул головой и вынул из кармана табакерку. Динни закрыла дверь и подошла к нему.

— Вы сделаете большую ошибку, если не поверите. Они говорят чистую правду.

— Почему она ушла от мужа, мисс Черрел?

— Если она не хочет вам сказать, не могу сказать и я. Но я убеждена в её правоте.

Он несколько мгновений испытующе смотрел на неё.

— Почему-то, — сказал он внезапно, — мне бы хотелось, чтобы на её месте были вы.

И, взяв понюшку табаку, он обернулся к генералу и сэру Лоренсу.

— Ну, как? — спросил генерал.

Лицо Роджера вдруг стало ещё более красноватым.

— Если у неё были достаточно серьезные основания, чтобы уйти от мужа…

— Основания были.

— Папа!

— Она, очевидно, не хочет о них говорить.

— Я тоже не стала бы, — негромко заметила Динни.

Роджер пробормотал:

— Однако от этого зависит всё.

— Для Крума дело может обернуться серьёзно, мистер Форсайт, — сказал сэр Лоренс.

— Безусловно, сэр Лоренс, и в любом случае. Я лучше поговорю с ними порознь. Потом узнаю точку зрения мистера Кингсона и завтра вас извещу. Это вас устраивает, генерал?

— Но этот Корвен меня просто возмущает! — вырвалось у генерала.