Том 3. Странные люди

– Это пшено, – сказал Иван. И встал, и вольно прошелся по приемной. – Я бы даже сказал – компот. Как говорит наша Галка: «собачья радость на двух», «смесь козла с «Грюндиком». Я спрашиваю глобально: ты невеста? И сам отвечаю: невеста. Один к одному, – Иван все больше накалялся. – Но у тебя же – посмотри на себя – у тебя же нет румянца во всю щеку. Какая же ты невеста? Ты вот спроси у меня – я вечный жених – спроси: появилась у меня охота жениться? Ну-ка спроси.

– Появилась охота?

– Нет, – твердо сказал Иван.

Милка засмеялась и захлопала в ладоши.

– Ой, а еще? – попросила она. – Еще что-нибудь. Ну, пожалуйста.

Иван не понял, что «еще»?

– Еще покажите что-нибудь.

– А-а, – догадался Иван, – ты решила, что я – шут гороховый. Что я – так себе, Ванек в лапоточках... Тупой, как ты говоришь. Так вот знай: я мудрее всех вас... глубже, народнее. Я выражаю чаяния, а вы что выражаете? Ни хрена не выражаете! Сороки. Вы пустые, как... Во мне суть есть, а в вас и этого нету. Одни танцы-шманцы на уме. А ты даже говорить толком со мной не желаешь. Я вот как осержусь, как возьму дубину!..

Милка опять громко засмеялась.

– Ой, как интересно! А еще, а?

– Худо будет! – закричал Иван. – Ой, худо будет!.. Лучше вы меня не гневите, не гневите лучше!..

Тут в приемную влетел черт и увидел, что Иван орет на девицу.

– Тю, тю, тю, – испуганно затараторил черт и стал теснить Ивана в угол. – Чего это тут такое? Кто это нам разрешил выступать?.. А-я-я-я-яй! Отойти никуда нельзя. Предисловий начитался, – пояснил он девице «выступление» Ивана. – Сиди тихо, счас нас примут. Счас они придут... Я там договорился: нас примут в первую очередь.

Только черт сказал так, в приемную вихрем ворвался некто маленький, беленький – сам Мудрец, как понял Иван.

– Чушь, чушь, чушь, – быстро сказал он на ходу – Василиса никогда на Дону не была.

Черт почтительно склонил голову.

– Проходите, – сказал Мудрец, ни к кому отдельно не обращаясь. И исчез в кабинете.

– Пошли, – подтолкнул черт Ивана. – Не вздумай только вылететь со своими предисловиями... Поддакивай и все.

Мудрец бегал по кабинету. Он, что называется, рвал и метал.

– Откуда?! Откуда они это взяли?! – вопрошал он кого-то и поднимал руки кверху. – Откуда?!

– Чего ты расстроился, батя? – спросил Иван участливо.

Мудрец остановился перед посетителями, Иваном и чертом.

– Ну? – спросил он сурово и непонятно. – Облапошили Ивана?

– Почему вы так сразу ставите вопрос?.. – увертливо заговорил черт. – Мы, собственно, давно хотели...

– Что вы? Что вам надо в монастыре? Ваша цель?

– Разрушение примитива, – твердо сказал черт.

Мудрец погрозил ему пальцем.

– Озоруете! А теоретически не готовы.

– Нет, ну серьезно... – заулыбался черт на стариковскую нестрашную угрозу. – Ну тошно же смотреть. Одни рясы чего стоят!

– Что им, в полупендриках ваших ходить?

– Зачем в полупендриках? Никто к этому не призывает. Но, положа руку на сердце: неужели не ясно, что они безнадежно отстали? Вы скажете – мода. А я скажу: да, мода! Ведь если мировые тела совершают свой круг по орбите, то они, строго говоря, не совсем его совершают.

– Тут, очевидно, следует говорить не о моде, – заговорил старик важно и взволнованно, – а о возможном положительном влиянии крайне бесовских тенденций на некоторые устоявшиеся нормы морали...

– Конечно! – воскликнул черт, глядя на Мудреца влюбленными глазами. – Конечно, о возможном положительном влиянии...

– Всякое явление, – продолжал старик, – заключает в себе две функции: моторную и тормозную. Все дело в том, какая функция в данный момент больше раздражается: моторная или тормозная. Если раздражитель извне попал на моторную функцию – все явление подпрыгивает и продвигается вперед; если раздражитель попал на тормозную – все явление, что называется, съеживается и отползает в глубь себя, – Мудрец посмотрел на черта и на Ивана. – Обычно этого не понимают...

– Почему, это же так понятно, – сказал черт.

– Я все время твержу, – продолжал Мудрец, – что необходимо учитывать наличие вот этих двух функций. Учитывайте функции, учитывайте функции! Всякое явление, если можно так выразиться, о двух головах: одна говорит «да», другая говорит «нет».

– Я видел явление о трех головах... – вякнул было Иван, но на него не обратили внимания.

– Ударим одну голову услышим – «да», ударим другую, услышим – «нет», – старик Мудрец стремительно вскинул руку, нацелился пальцем в черта. – Какую ударили вы?

– Мы ударили, которая сказала «да», – не колеблясь ответил черт.

Старик опустил руку.

– Исходя из потенциальных возможностей данных голов, данного явления, голова, которая говорит «да», – крепче. Следует ожидать, что все явление подпрыгнет и продвинется вперед. Идите. И – с теорией, с теорией мне!.. – старик опять погрозил пальцем черту. – Манкируете! Смотрите! Распушу!.. Ох, распушу!

Черт, мелко кивая головой, улыбаясь, пятился и пятился к выходу... Задом открыл дверь и так, с подкупающей улыбкой на мордочке, исчез.

Иван же как стоял, так упал на колени перед Мудрецом.

– Батя, – взмолился он, – ведь на мне грех-то: я научил чертей, как пройти в монастырь...