Том 4. Стиховедение

Третий опыт интереснее, потому что ближе к нашим дням. В промежутке была деятельность Е. Г. Эткинда и его переводческой школы: это очень важно. Эткинд открыто декларировал свою заботу о передаче силлабо-тонического ритма, поэтому его эксперименты были замечены критикой (и, конечно, не одобрены). Но я приведу примеры из экспериментов, которые не декларировались и поэтому остались незамечены. Это переводы М. Окутюрье из О. Мандельштама; он переводил также и Б. Пастернака. Когда я в первый раз увидел поэму Пастернака «Спекторский», переведенную правильным французским 5-стопным ямбом, я заволновался и написал М. Окутюрье письмо с вопросом: а как отнеслась к этому эксперименту критика? Он ответил: а никак, потому что никто этого не заметил. Нынешнее господство верлибра отучило слух различать оттенки внутреннего ритма стихов: при Цветаевой французская силлабо-тоника вызвала скандал, а в наши дни осталась незамеченной и мирно попала в печать. Спасибо верлибру хотя бы за это.

Последняя известная мне работа Окутюрье — перевод сборника О. Мандельштама «Tristia». Там стихи разных силлабо-тонических размеров, и переведены они с разной степенью строгости. Интересно посмотреть, в какой мере этой новаторской силлабо-тонике приходится преодолевать сопротивление французской традиции. В европейском стиховом сознании силлабический 7-сложник ассоциировался с силлабо-тоническим 4-стопным хореем, 8-сложник — с 4-стопным ямбом, 10-сложник — с 5-стопным ямбом, 12-сложник — с 6-стопным ямбом. Понятно, что при попытке внедрить во французский стих правильный 4-стопный ямб этому будут сопротивляться привычки к силлабическому 8-сложнику и т. д. — привычки как читателей, так и самого стихотворца. И действительно, мы видим, что чем крепче укоренен силлабический аналог силлабо-тонического размера во французской традиции, тем больших уступок он требует от новатора.

Строже всего соблюдается силлабо-тонический метр у Окутюрье в анапестических размерах: 100 % выдержанности, ни одного нарушения. Это потому, что ни один из них не имел традиционных аналогов в силлабике; таких длинных размеров, как 5-стопники, в силлабическом стихе вообще не было.

5-стопный анапест:

Les guerriers Achéens dans le noir vont gréant leur coursier,Et mordantes les dents de leurs scies dans les murs se ramponnent.Le tumulte asséché de mon sang, rien ne peut l’ apaiser,Et pour toi je ne sais ni de nom ni de son ni de forme…

(«Ахейские мужи во тьме снаряжают коня, / Зубчатыми пилами в стены вгрызаются крепко, / Никак не уляжется крови сухая возня, / И нет для тебя ни названья, ни звука, ни слепка». Почему русский 5-стопный амфибрахий переведен французским 5-стопным анапестом, мы скажем далее.)

3-стопный анапест:

Dans la nuit attiédi(e) quand s’apaiseLe forum enfiévré de Moscou,Les théâtres aux gueules béantes

Restitu(ent) aux pavés leur cohu(e)…

(«Когда в теплой ночи замирает / Лихорадочный форум Москвы, / И театров широкие зевы / возвращают толпу площадям…». Здесь аналогом мог бы быть 9-сложник, верленовский l’ impair, но мы знаем, что он был совершенно неупотребителен.)

Первое ослабление силлабо-тонической строгости происходит в хореических размерах: в 4-стопных хореях — 85 % выдержанности, 15 % нарушений (в примере отмечено значком *):

Je vois Tiflis la bossue,*Et j’entends ses sazandars,

Sur le pont c’est la cohueLe tapis diapré des rues,La Koura qui coule en bas…

(«Мне Тифлис горбатый снится, / Сазандарей стон звенит, / На мосту народ толпится, / Вся ковровая столица, / А внизу Кура шумит…».)