Том 5. Пьесы и радиопьесы

Адам делает поворот кругом, шагает первым мимо Еноха вправо в глубину сцены, за ним — Каин и, наконец, Авель. Когда все трое уходят, Енох тоже поворачивается кругом — слышна пулеметная очередь.

Енох исчезает. Одновременно из-за кучи хлама в центре заднего плана появляются Ева, Ада и Ноэма. Остаются за кучей; на каждой кружевной воротничок, в руках ноты.

Ада. Франц Шуберт, «Песня странника к луне», сочинение восьмидесятое, номер первый.

Ева, Ада, Ноэма (поют).

Твой путь — небесный, мой — земной,Мы движемся тропой одной,Я мрачен, ты — ласкаешь глаз.Откуда эта рознь меж нас?Я от страны бреду к стране,Так одиноко в мире мне,Из леса в лес, с холма к холму —Нигде я не в своем дому.Твой путь то низок, то высок —

Где запад юн, где стар восток,Из тьмы на свет, из света в тьму —И всюду ты в родном дому.Все небеса над головойЯвляют дом родимый твой:О счастье — близко ли, вдали —Стоять среди родной земли![50]

Допев песню, бросают ноты в ведерко. Слева с авансцены входит Адам, ставит наискось перед публикой три больших пластмассовых кубика. Одновременно справа с авансцены входит Авель и тоже ставит наискось перед публикой три больших пластмассовых кубика. На кубики справа садятся лицом к публике Ада, Ева и Авель. На кубики слева, тоже лицом к публике, — Ноэма, Адам и Енох. Авель ставит рядом с собою на пол красный телефон. Все в наушниках, пристально глядят вниз, как бы на мониторы.

Из динамика наверху слышно тяжелое дыхание.

Адам. Сделать ничего нельзя.

Авель. Кранты. Крышка им.

Енох. Хватит об этом.

Ноэма. Бедняги.

Слева и справа от кучи хлама появляются на заднем плане Каин и Цилла в лунных скафандрах. Лиц под шлемами не видно, на плечах у обоих кислородные баллоны. Голоса доносятся через динамик наверху. Двигаются оба замедленно, как бы в «лупе времени».

Каин. Нам уже не взлететь.

Цилла. Что же делать?

Каин. Ничего.

Цилла. Спасти нас невозможно.

Каин. Мы оба это знаем.

Цилла. Как долго мы еще проживем?

Каин. Понятия не имею.

Цилла. Мы потеряли много кислорода?

Каин. Не знаю.

Енох. Кислорода почти не осталось.

Каин. Связь с Землей есть?

Цилла. Нет, прервана. Они нас еще видят?

Каин. Вряд ли.

Цилла. А слышат?

Каин. Нет.

Ноэма. Вот бы они удивились.

Адам. Им осталось всего ничего.

Цилла. Мы первые влюбленные на Луне. Через три недели сыграли бы свадьбу.

Каин. На Земле.

Цилла. Техас отчетливо видно, как раз там и была назначена наша свадьба.

Ада. Замечательная девушка.

Ева. На счастье, я подхватила краснуху.

Ада. Поздравляю.

Ева. А то бы сидела там наверху.

Цилла. Мы так ни разу и не любили друг друга.

Каин. Когда мы познакомились, в школе космонавтов это было запрещено.

Цилла.

Из-за эмбриональных клеток.

Каин. Тебе не разрешалось беременеть.

Цилла. Из-за космических лучей.

Каин. И противозачаточные пилюли тоже были под запретом.

Цилла. Из-за космических лучей.

Каин. Треклятые космические лучи.

Ноэма. Дай сюда джин!

Авель бросает бутылку джина Еноху, а Енох — Ноэме.

Цилла. Зато я первая женщина на Луне.

Каин. В Mare Serenitatis.

Цилла. Давай будем любить друг друга.

Каин. Мы в скафандрах.

Цилла. Температура на поверхности сто восемьдесят градусов по Цельсию.

Ева. У нас потихоньку наступает такое же пекло.

Цилла. А что, собственно, означает — Mare Serenitatis?