Топология насилия. Критика общества позитивности позднего модерна

Вероятно, бациллы разрушают свою жизненную среду не потому, что у них есть такое намерение, а на том основании, что им случилось впасть в эксцесс роста. Они не замечают той вышестоящей инстанции, которой они обязаны жизнью и которая позволяет им выживать. В афористической форме Шницлер нащупывает родство между бациллами и людьми: «И теперь разве мы не можем представить, что и само человечество является заболеванием какого-нибудь высшего, для нас в его целом непостижимого организма, внутри которого человечество находит условие, необходимость и смысл своего существования, и что оно этот организм стремится разрушить и в конце концов чем больше оно развивается, тем вернее оно его разрушает – точно так же, как бациллы разрушают “больного” индивида! Если бы это предположение оказалось недалеко от истины, все же от этого наша способность представления ничего бы не получила, потому как наш дух способен постичь лишь нижестоящее и никогда – вышестоящее; только то, что стоит ниже нас самих, до известной степени осознается нами, а более высокое всегда для нас лишь предмет догадок. В этом смысле, пожалуй, можно взглянуть на историю человечества как на историю вечной борьбы с божественным, которое несмотря на все оказываемое им сопротивление постепенно и неумолимо уничтожается человечеством <…>»¹⁶⁹. В свете разрушительных эксцессов роста фрейдовский тезис об инстинкте смерти выглядит более правдоподобно. Силы, которые на первый взгляд поддерживают прогресс и сохраняют жизнь, – как, например, гиперактивность производительного общества позднего модерна, – оказываются, согласно этому тезису, разрушительными импульсами, истоком которых является влечение к смерти и которые в конце концов приводят к смертельному краху, к выгоранию

системы в целом.

4. Насилие прозрачности

Лозунг прозрачности (транспарентности)

доминирует в дискурсе сегодняшнего общества. Речь идет о всеохватном процессе, даже о смене парадигмы, которая уводит нас далеко за пределы вопросов демократии, справедливости и истины. Всюду навязываемая прозрачность говорит о том, что данная общественная констелляция находится во власти избыточной позитивности, а тем самым все больше упраздняет негативность

. Упразднение порогов, различий и границ ведет к распуханию и ожирению путей общественной циркуляции. Диктат транспарентности поэтому невозможно мыслить отдельно от феноменов гиперкоммуникации, гиперинформации и гипервидимости

.

Негативность недоступного задает топологию священного. Священные пространства являются пространствами эксклюзивными, полностью отделенными и отграниченными от внешнего. Пороги оберегают такое пространство от профанации. Религиозный опыт есть пороговый опыт, опыт чего-то совершенно иного. Прозрачное общество, как общество позитивности, напротив, уничтожает любые пороги, любой пороговый опыт, поскольку оно все уравнивает. Трансцендентность совершенно иного уступает место прозрачности одинакового. Пороги затрудняют обзор, который сегодня перешел всякие границы, превратившись в гипервидимость. Они также противодействуют всеобщему промискуитету и всеобщей проницаемости, которые составляют прозрачное общество.