Топор Ларны

Сам Ларна скинул кольчугу, наспех перетянул свежую рану на ноге и забросил топор в трюм. Тем завершив военные дела, почувствовал себя капитаном и взялся руководить погрузкой старого выра, весьма гордого своим временно необходимым способом передвижения – на колёсах. Принесли на галеру и единственного выжившего из трех стражей замка ар-Бахта. Выра, безусловно укрепившего славу своего рода и исполнившего долг до конца, как и его погибшие спутники.

Глава стражи дворца, смущённо стирая пучком водорослей сине-золотые полосы, догнал Шрона уже у самого борта галеры.

– Каков теперь цвет власти, ар? – осторожно уточнил он.

Шрон ненадолго замер в задумчивости. Потом глянул на брата. Шевельнул усами.

– Пояс, дающий надежду уйти в глубины, чёрен, как донный ил, – негромко сказал он. – Тот же цвет обозначает у нас, выров исконного закона, мудрость. – Полагаю, можно считать этот цвет достойным. Но раскраску не наносите. Не война ведь теперь в столице – мир…

Галера Ларны отчалила и пошла вниз по каналам. Следом пристроились, одна за другой покинув закрытый порт, три больших военных. Шрон заторопился к брату, на душе было тяжело и больно. Словно в черноте мудрости копится слишком много сомнений.

У выхода на большую воду ждал Юта. На палубе – Шрон сразу рассмотрел – были и Тингали, и Ким, и Малек, и даже Хол, отказавший себе в изучении дна незнакомой бухты ради более важных дел.

Ларна тяжело, с присвистом, выдохнул сквозь зубы и погладил шею свободно гуляющего по палубе страфа. Он прекрасно видел, какой впереди его ждет бой. Тингали терла глаза и всхлипывала, Ким стоял мрачнее грозовой тучи, Малёк и вовсе не желал глядеть на капитана.

– Ох-хо, что за напасть? – насторожился внимательный Шрон.

– Я оставил им запись на тросне, ещё когда в замке был и собирался в плаванье. Вскрыть велел вчера, – понуро отозвался Ларна. – А сегодня мне держать ответ за то.

Глава шестнадцатая.

Вырий путь надежды

Враги предают – так это и не предательство, а обычное их поведение. Но если обиду друзья чинят, как такое простить и принять? Я ему всё рассказала, с чистой душой… И ответа ждала такого же. Я двенадцать дней этот тросн запечатанный в руках мяла, он так пальцы жёг – аж больно! Потому я думала: ответ в нём есть, указание полезное, как нам Шрому помочь, как спасти его.

Я быстро додумалась до важного, до очень даже ценного. Вышить я могу очень черный пояс, большую плату со своего хозяина требующий. И, как Ким и сказал, никто не облегчит ту цену. «Никто из ушедших в безвременье», – вот ведь как полностью-то сказал! Я Кимочку знаю, его порой надо слушать до самого тихого вздоха, тишину – и ту ловить… Ни дед Сомра, ни сама Пряха, цену снизить не могут. Они вне нашего мира живут, они канву ткут да держат. Мы для них малы, трудно нам мерку вымерять, уж как выделили, так и ладно. Но мы сами – те, кто живёт и дружбу с хозяином пояса водит – мы вполне свободны помогать ему. Мы вольны на свои плечи валить его ношу и тянуть вместе, и цену платить вскладчину! Вот до чего я додумалась.

Гордая, как обычно, полный день ходила. Юта – и тот посмеиваться стал, на меня глядючи. Особняк его хорош, светел за чист, люди здесь приятные, да и выры не хуже. Кормят вкусно, все блажи с полуслова исполняют. Сиди да учись шить, потому что Ким требует и спуску не даёт. Хол, и тот едва терпит, хотя упрям за двоих и даровит, пожалуй, даже за троих: не зря у него рук втрое более, чем у меня, неумехи…

Гордая я была долго. В полдень, как велел Ларна, показала тросн брату, потому что срок вышел и можно открывать. Ким позвал Юту, всех собрал – и открыл.

Ох, не думала я, что так черно этот выродёр надо мной посмеётся. Ким громко прочёл и сочувственно. На меня глянул без самой малой насмешки, с пониманием.

«Тинка, ты надежный человек».

Вот и всё… И ни слова более. Я так и села, будто подрубили меня. Как он мог? Я поверила ему, я правду рассказала, вот плыл бы теперь к острову, колдуна искать – туда ему и дорога. Ким вздохнул и погладил меня по голове.

– Тинка, не грусти. Он хотел как лучше. Он, пожалуй, так решил: Хол страфу нитку путеводную сплел? Сплел. И ты по этому узору слов настоящий смысл прочитаешь. Только я тебя не учил читать меж строк. И его, шутника, писать меж строк не учил…

Ким задумчиво изогнул бровь и ушёл, держа тросн чуть наотлёт. Быстро вернулся, довольный собою сверх всякой меры. Тросн выглядел немного обгоревшим по краю, да и пах соответственно. Ну как этот выродер мог? Я бы вовек не додумалась греть послание или в воду совать.

– Додумалась бы, хоть и не сразу, – утешительно прогудел Юта, подсовывая мне кубок с соком. – Ты пояс как подаёшь? Через огонь. Он не от тебя прятал слова, от посторонних. Гнильцов кландовых, мало ли их на свете.