Товарищ гвардии король

— Они не успеют, герр обер-лейтенант. Там ремонта не меньше трёх часов. Мы должны им помочь?

— Думпкопф! Вы должны притащить их сюда! Уточняю — связанных и без танка. Понятно?

— Яволь, герр обер-лейтенант. Разрешите исполнять?

— Проваливайте, Кребс.

Фельдфебель козырнул, чётко развернулся, щёлкнув каблуками, и только тогда позволил себе усмешку. "Ещё неясно чья голова глупее", — подумал он. — "Не видать тебе пленных, как своих ушей. Приведу сразу в штаб, и господин штандартенфюрер обрадуется. Дохлую кошку тебе в карман, павлин надутый."

Для себя Кребс уже всё придумал. Во время последнего рейда его расчёт изрядно поживился в развалинах уничтоженного вместе с персоналом госпиталя одного мятежного городка. Удалось найти несколько стеклянных ёмкостей со спиртом, вполне приличным, только пришлось выкинуть оттуда непонятно как попавших змей, лягушек, чьи-то неприглядного вида почки… А ещё три литра глюкозы и большую бутылку с хлороформом. Поначалу её содержимое тоже приняли за выпивку, но когда при дегустации трое уснули и не проснулись, фельдфебель конфисковал ценный препарат. И как раз сейчас намеревался его использовать в качестве вундерваффе.

Штрафники-артиллеристы осторожно ползли к русскому танку.

— Фердинанд, залезешь наверх и бросишь им в ствол вот эту бутылку.

— Почему я, господин фельдфебель?

— Потому что ты не начальник, это во-первых. А во-вторых, у меня есть галета и немного порошка от насекомых. Награда достойная, как думаешь?

Солдат ожесточённо почесался:

— Галета моя. А к соседям в своих подштанниках я уже привык.

Спрятавшийся за высокой травой Кребс издалека наблюдал за Фердинандом Левински, пробирающимся к танку с тыла. Сам фельдфебель решил не рисковать — мало ли сколько пулемётов наставили русские на своего монстра. Но вот солдат беспрепятственно дополз и вскарабкался на моторный отсек. Оттуда, стараясь не стучать подкованными ботинками, вскарабкался на башню и встал на маску пушки, балансируя подобно канатоходцу. Но зажатая в правой руке бутылка с хлороформом постоянно перевешивала, потому солдату пришлось сесть на ствол верхом и передвигаться по нему при помощи энергичных подёргиваний задницей. Со стороны всё выглядело весьма эротично, особенно принимая во внимание длину и внушительный калибр орудия.

— Как бабуин в Берлинском зоопарке до войны, — коротко хохотнул кто-то из артиллеристов.

Фельдфебель не глядя ткнул кулаком в нарушителя дисциплины. Ничего позорящего честь немецкого солдата он не увидел. Пусть похоже на обезьяну… И что? Покойный доктор Геббельс, отправленный в прошлом году Манштейном-отступником на костёр по обвинению в колдовстве, в своих речах рассказывал о древности арийской расы, и если храбрый воин прикоснётся ненадолго с самым истокам, изначальному, к прародителям…

— Молчать, болваны! — Кребс непроизвольно процитировал обер-лейтенанта. — Русские могут услышать.

Сглазил, как есть сглазил. Неожиданно танк выстрелил, и Левински пропал из поля зрения. Откуда-то издалека донёсся грохот разорвавшегося снаряда, и над лесом взлетели подозрительные обломки досок и брёвен. Жалко что герр Руммениге находится немного в стороне — русский фугас не самый плохой подарок для надоевшего командира. И приказ бы сам собой отменился. И сейчас фельдфебель задумчиво чесал затылок, размышляя над порядком дальнейших действий.

"Айне колонне марширен, цвайне колонне марширен… Нет, не то. Что делать? Усыпить не получилось, может, попробовать переговоры?"

— Кто знает их язык? Ламм, ты, кажется?

— Совсем чуть-чуть, герр фельдфебель. В плену с нами разговаривали мало, я запомнил только часто повторяющиеся слова.

— Наплевать, пошли. Для разговоров с дикарями большой словарный запас не нужен. — Кребс решительно встал. — Какими бы они ни были варварами, но от разумных предложений отказаться не должны.

Через пару минут расхрабрившийся фельдфебель колотил по броне прикладом своего карабина.

— Какого хрена, твою мать? — донеслось в ответ.

— Они спрашивают про урожай овощей в огороде вашей матушки, — перевёл Ламм. — Вежливые. А вы говорите — варвары.

— Притворяются. А ну-ка предложи им сдаться.

Переводчик ещё раз постучал и крикнул:

— Рус Иван, сдавайся!

— А ху-ху не хо-хо? — донеслось в ответ из приоткрывшегося командирского люка.

— Что они говорят?

— Не понял, герр фельдфебель, — пожал плечами Ламм и повторил: — Рус Иван, сдавайся!

Наверху раздался металлический лязг, и над башней появилась луноликая физиономия:

— Однако, рус Иван нет. Бурят Бадмашка надо?

От неожиданности и испуга у Кребса подкосились ноги. Генетический ужас цивилизованного европейца вздыбил волосы вдоль хребта, а его (ужаса, разумеется) причина ласково смотрела узкими глазами и укоризненно качала головой.

— Ты баран, да? Сколько можно повторять — бурят надо?

Из необъятных глубин русского танка донёсся восторженный вопль:

— Гидэ барашик, камандыр? Шашлик дэлать будим, люля-кибаб дэлать будим, палчыки аблызывать будим! — вслед за воплем открылся ещё один люк и показалась небритая физиономия стрелка-радиста. — Гидэ барашик, камандыр?