Товарищ гвардии король

Какие могут быть мысли о мщении, если осталось всего две роты пехоты, отделение разведчиков, фольксштурмгруппа, три мотоцикла да штабной автобус? Единственная оставшаяся пушка сегодня погибла в неравном бою с бронированными русскими чудовищами, расстреляв последние снаряды. Но храбрые германцы сделали своё дело! Мост через Циммерманбрюккенстром — выход из готовой захлопнуться мышеловки, был свободен. Четыре раза за последние две недели удавалось ускользнуть, похоже, и сейчас получится уйти от погони. Тем более опоры моста должны быть подпилены головорезами Айсмана. Враг не пройдёт, но остатки техники "Великой Богемии" вырвутся. Только тревожило отсутствие новостей от гауптмана. Но он, скорее всего, согласно приказу вышел к героической батарее новоиспечённого майора Руммениге и вот-вот свяжется со штабом уже оттуда.

А потом "Великая Богемия" вырвется на оперативный простор и горе будущим побеждённым! Набрать новых солдат можно будет в Шлезвиг-Голштейне, оставшемся без присмотра после повешения местного пфальцграфа, и по совместительству самопровозглашённого адмирала, подгулявшими корсиканскими подводниками. Сам виноват — не нужно было делать стоянку в Кильском порту платной. Ах, бедный Карл… Из-за его жадности побережье теперь патрулируется совместно Великим Княжеством Литовским и Норвегией. Но если не лезть на рожон, то, скорее всего, удастся присоединить к дивизии пару-тройку баронских дружин, посулив им оплату наличными кроме обычной доли в добыче. Всё равно у себя много не заработают — король Хокон давно облизывается на Данию и очень ревностно относится к посягательствам на границы своей мечты.

Или набрать тех же самых датчан. Или даже шведы с удовольствием примут предложение послужить под доблестными знамёнами. Особенно если оно будет подкреплено добрыми английскими фунтами, уже изрядно подешевевшими, но ещё принимаемыми в некоторых европейских странах. А их пока в достатке — немецкая полиграфия всегда славилась качеством и добротностью. Конечно, специалист определит подделку после тщательной экспертизы, но неизбалованные достатком потомки викингов не побегут в банк с каждой банкнотой. Более того, бегать им будет некогда. Путь к славе придётся мостить именно их трупами. Чего жалеть новобранцев — присяга и в бой!

Бой… Бой… Генерала не оставляла мысль о какой-то упущенной из виду мелочи. Что-то неправильное промелькнуло сегодня, но за повседневной суетой забылось. Но что? И связанное именно с боем… Штандартенфюрер докладывал о почти полном отсутствии боеприпасов. Нет, не то. Разведка боем? Не она, эти дармоеды обленились до того, что даже шнапса себе добыть не могут. Расстрелять бы негодяев, а потом наградить посмертно, благо кресты можно раздавать хоть пригоршнями. Наградить!?

Вот оно! Гудериан хлопнул себя по лбу. Награды! Вагнер принёс на подпись приказ о "Железном кресте" для Руммениге, совершившего беспримерный подвиг. Это хорошо, но куда же тогда делся его противник, которому удалось эвакуировать семьдесят подбитых танков?

— Скажите, штандартенфюрер, — он повернул голову к начальнику штаба, умудрившемуся задремать на жёстком сиденье прыгающего по разбитой дороге автобуса. — Когда последний раз выходили на связь Руммениге и Айсман?

— Они уже четыре часа молчат, мой генерал.

— Четыре часа? Цум тойфель! — волосы под фуражкой Гейнца Гудериана встали дыбом в предчувствии опасности, а остальные чувства, особенно самосохранения, просто громко вопили о ней. — Назад! Срочно поворачиваем назад!

— Батоно камандыр, сывяз есть! Чито им сказать?

— Скажи им, что когда вернусь, заставлю весь рембат мой танк зубными щётками чистить, однако. Без порошка. И спроси, какая сволочь пометила на карте броды?

— Я их сам зарэжу! — радист сделал неприличный жест, видимо, обозначающий убийство, и что-то пробубнил в трубку по-грузински. — Нэ панимают, батоно старший сэржант.

— А ты на русском передай.

— Нэльзя. А вдруг эфир маленький дэвочка слюшает? Что она про дядю Шалву падумает? Пусть лючше Адам передаст.

— Как ты меня назвал, морда нерусская? — снизу раздался плеск воды и недовольный голос Мосьцицкого. — Я сейчас кое-кому из рации конфедератку сделаю.

— Отставить! — прикрикнул на подчинённых Бадма. — Какой пример новобранцам показываете? Займитесь чем-нибудь полезным.

— Давайте кораблики пускать? — предложил Клаус Зигби. Его, в прошлом недоучившегося инженера, всегда тянуло к технике. Даже деревянной.

— А я подводной лодкой буду, пся крев, — отозвался механик-водитель.

Два часа назад танк вышел к реке, но указанного на карте моста не обнаружилось. Не то, что его совсем не было — частично он присутствовал. Дымящиеся обломки наводили на нехорошие мысли о диверсии, наверняка проведённой фашистскими фанатиками. Точно ими, так как фрагменты тел в фельдграу начали попадаться под гусеницы метров за триста до берега. Танкисты отдали дань памяти мужеству погибших за заблуждения врагов, щёлкнув вхолостую бойками автоматов, но хоронить не стали. Во-первых, нечего, а во-вторых — что осталось, можно было собрать только граблями.