Товарищ пришелец

Титов не выдержал злого взгляда пограничника, отвернулся, молча подошел к так и не разобранной кровати, предназначенной для Белявского, и рухнул на нее лицом вниз, не удосужившись снять с себя хотя бы уцелевший носок.

* * *

– Паша, это твоя Юша… – донеслась до Павла мысль девушки. В отличие от майора, он разделся, залез под одеяло и собирался по возможности выспаться. Но как только прислонил голову к подушке, услышал призыв.

– Катюша! Хочешь, чтобы я пришел к тебе? – спросил так же мысленно.

– Нет, лежи и набирайся сил. Давай так поговорим. Ответь мне…

– Подожди, Юша, сначала ответь ты… Остальные, я имею в виду Василия и Тита… тоже могут общаться с тобой, как я сейчас?

– Нет. Ты – особенный.

– Особенный? Почему?

– Не знаю… Почему-то ты особенный. Может, всегда был таким, а может, что-то случилось в твоем прошлом… Паша, я постараюсь рассказать все, что знаю, но сначала ответь на мой вопрос…

– Хорошо, Юша.

– Помнишь, полгода назад, когда мы познакомились, я сказала, что помню себя только последние два года?

– Конечно! Я же журналист, я хорошо запомнил все, о чем ты мне рассказывала.

– Можешь сказать, что именно запомнил?

– Думаю, что твой рассказ могу хоть слово в слово пересказать. Ну а если коротко… ты рассказала, как однажды летом вдруг очнулась на берегу реки – обессиленная, с головной болью. Спас тебя дед Иван, притащил сюда, на базу. Ты выздоровела, хотя и ничего не могла вспомнить из своей прошлой жизни. Осталась жить здесь. Когда пробовала покинуть эту базу, тебе становилось очень плохо…

– Ты правильно понял, Паша… Я не могла отсюда уехать.

– Подожди-ка, Юша. – Павел даже удивился, почему не подумал об этом раньше. – С рассветом мы собрались сплавляться по Куру! Но ведь для тебя это практически невозможно? В таком случае я…

– Теперь послушай ты, Паша, – мысленно перебила его повариха. – Ты хорошо запомнил мой рассказ. Но тогда я рассказала тебе не всю правду. Я сказала, что ничего не помню из прошлой жизни. Вот это и есть неправда. Сам подумай, как могла я за два года ничего не вспомнить о своем прошлом, если родители рядом, на метеостанции?

– Почему же ты не сказала мне и об этом?

– Как же я могла открыться? Ты ведь уезжал через два дня… И уж лучше бы ничего не знал…

– А сейчас?

– Сейчас все поменялось. И от метеостанции ничего не осталось, и база, скорее всего, прекратила свое существование. Кто из рыбаков после всего случившегося, после стольких смертей захочет сюда приехать? К тому же и я много что поняла, узнала…

– Узнала?

– Да. О мире, в котором должна была бы жить…

– Но Артур Ильич… – мысленно перебил Павел, тут же об этом пожалел, но все-таки решил продолжить: – Он сказал, что ты и твой брат родились здесь, на Земле, что он и Марина сами принимали роды у твоей матери.

– Это так. И они заменили нам родителей… Точнее, они и есть родители, но не совсем… Мне самой это не очень понятно, но Марина – это одновременно и мать, и совсем другая земная женщина. Ну а биологические наши родители… В общем, они жили в другом мире, а потом убежали оттуда.

– В каком мире? – Павел вспомнил такой же мысленный разговор с Мариной.

– В другом. Можно я не буду объяснять? Я сама это плохо понимаю…

– Но по факту рождения…

– Родились на планете Земля. Но ты уже знаешь, что я не совсем человек, а Тай – не совсем рыба…

– Рыба?

– Дед Иван прозвал моего брата Таймешей…

– Подожди! Тот самый Таймеша, который, по словам Ивана Харитоновича, погубил несколько рыбаков?

– В борьбе с Таем погиб только один рыбак, у которого сломался его гнилой спиннинг, зато леска оказалась слишком прочной. Он намотал леску на рукав, стал тащить, но потом сам же в ней запутался и утонул. Другой рыбак тоже подсек Тая. Дотащил до самого берега, но леска лопнула, а рыбак не удержался на ногах, упал и разбил себе голову…

– Получается…

– Ты же знаешь, где погибли двое, там сплетен про два десятка насочиняют.

– Нет, ну все равно… должны же были проверки какие-то быть…

– И были. Следователи приезжали… Постановили: «несчастный случай на рыбалке». Дед Иван после этого даже памятки по безопасности на пишущей машинке напечатал. Ну, чтобы рыбаки леску обрезали, если за тайменем слишком долго по берегу идти приходится. Эти памятки во всех домиках висят… но кто их читает…

– Да… и я не читал. Но, думаю, чем больше памяток о крупных тайменях, тем сильнее у рыбаков желание такого поймать. Вот и ловят твоего Таймешу.

– Вот ты его и поймал, но сразу отпустил. И я очень благодарна тебе за это. И Тай тоже.

– Подожди! Это был Тай? А когда меня ранил Виталий Валерьянович, какая-то большая рыба…

– Тебе помог мой брат…

– Но как могут быть человек и рыба – сестрой и братом?

– Не совсем человек и не совсем рыба… Понимаешь, в том мире, откуда мои родители, можно планировать, каким родится ребенок. На Земле тоже умеют немножко, но пока люди еще не готовы принять это. Может, и никогда не примут… кто же скажет? А родители предполагали, что придется убегать, но не знали, в какой мир попадут. Вот и сделали нас разными, чтобы хоть один да выжил. Это повезло, что здесь и людям можно жить, и рыбам…