Трагедии

Да, я молчал пять летИ больше никогда не преступлю обет.С соперником своим я шел на поле славы,Надеясь там себе найти конец кровавый,Чтоб до тебя, чей слух отверг мои слова,Хоть имя гордое мое несла молва.Казалось, что судьба мне это даровала —О том, что друг твой пал, ты слезы проливала,Но тщетно я искал опасностей в бою:Тит доблестью затмил неистовость мою.Я должное ему воздать обязан честно:Наследник цезарей, любимый повсеместно,Тобою избранный, он первым на себя

Удары принимал, разя, коля, рубя.А я, отверженный, безвольный и усталый,Лишь подражал ему с отвагой запоздалой,Я вижу, что теперь довольна ты вполне.Что, укротив свой гнев, с улыбкой внемлешь мне.Что нарушение запрета позабыто —Как не простить того, кто восхваляет Тита!Осада кончилась. Он, грозный, раздавилОстатки жалкие былых мятежных сил.Доделали свое огонь, раздоры, голод.И стены древние разрушил римский молот,Вы с Титом собрались, ликующие, в Рим,И мне предстал Восток постылым и пустым.

Блуждал я без конца по Кесарее милой,Где некогда любил тебя с такою силой.Я звал тебя в стране поверженной твоей,Следов твоих искал немало долгих дней...Но нет! Моей тоски не описать словами.Затем в Италию я ринулся за вами,И там горчайший час настал в моей судьбе:Тит, встрече нашей рад, привел меня к тебе.Личину дружбы к вам надел я без усилий,И вы моей любви любовь свою открыли.Но все ж я тешился надеждою подчас:Веспасиан и Рим разъединяют вас;Тит, уступая им, оставит Беренику...

Но мертв Веспасиан, и сын его — владыка.Бежать бы мне тогда! Но я решился ждать,Чтоб друга прежнего на троне увидать.Теперь мне ясно все. Вам брачный пир готовят.Довольно здесь людей, что каждый случай ловят,Чтоб лестью усладить Гимена торжество.Я ж, кроме слез, вам дать не властен ничего,И, мученик любви упорной и напрасной,Я рад, что все сказал об этой скорби страстнойПод взором дивных глаз, что виноваты в ней.Я ухожу, но знай: люблю еще сильней.

Береника.

Мне даже мысль — и та, о царь, казалась дикой,

Что в день и час, когда со мною, Береникой,Себя готов навек связать всесильный Тит,Другой мне страсть свою так смело изъяснит.Я речи дерзостной твоей не прерывала:Пусть дружба на нее набросит покрывало.И более того: я признаюсь, друг мой,Мне горестно сейчас прощание с тобой.Ведь так хотелось мне, чтоб принял ты участьеИ в торжестве моем, и в беспредельном счастье.За подвиги свои ты мной, как всеми, чтим.Тит полюбил тебя, ты восхищался им.Сроднились тесно вы, и часто мне казалось,Что, говоря с тобой, я снова с ним общалась...

Антиох.