Трагедия личности

Здесь я должен внести поправку в мое первое утверждение о «развитии», поскольку между развитием нравственных тенденций человека в детстве и этических способностей в зрелом возрасте находится период юности, когда человек воспринимает универсальную идею блага в идеологических терминах. Молодежь становится готова — пусть даже после жестоких приступов регресса нравственности — представить себе более универсальные принципы наивысшего человеческого блага. Молодой человек учится осознавать непрерывное течение времени, предвидеть будущее в последовательности событий, воспринимать идеи и признавать идеалы, — короче говоря, занимать некую идейную позицию, к которой маленький ребенок умственно еще не подготовлен. Следовательно, в юности человек приближается к этическим взглядам, но они еще легко изменяются под воздействием импульсивной оценки и излишней рационализации. Поэтому верно, что и для юности, и для детства могут быть выделены пункты пути человека к зрелости, и что они могут оказаться пунктами, определяющими как преждевременную зрелость, так и будущий регресс.

Нравственное чувство, со всем его совершенством и всеми искажениями, было неотъемлемой частью эволюции человека, тогда как чувство идеологического обновления пропитывало его революции как пророческим идеализмом, так и пагубным фанатизмом. Молодого человека, при всей его тонкой восприимчивости идеального, легко привлечь посулами несбыточного золотого века и обмануть обещанием новой и исключительной идентичности.

Настоящее этическое чувство молодого человека, в конечном счете, включает в себя моральное ограничение и видение идеала и даже идет дальше, поскольку настаивает на конкретных обязательствах перед теми глубоко личными отношениями и общением, связанным с работой, посредством которых человек надеется прожить жизнь продуктивно и в достатке.

Но юность порождает свои собственные опасности. Она добавляет к ханжеству моралистов и к фанатическому отрицанию идеологами любой непохожести «защиту территории» тем, кто захватил и «застолбил» свой надел на земле и ищет надежных гарантий безопасности в сверхидентичности организаций. Таким образом, то, что Золотое правило в своем высшем проявлении пыталось распространить на всех, на все племена и народы, касты и классы, нравственные правила и идеологии последовательно сделали вновь ограниченным, надменно, суеверно и злобно отвергая положение о необходимости ответной этики по отношению к «посторонним».

* * *

Если я так серьезно подчеркнул злокачественные последствия медленного взросления человека, то сделал это не для того, чтобы впасть в своего рода догматический пессимизм, который слишком легко порождается клинической практикой и часто ведет лишь к опасной неконтактности. Мне известно, что моральные, идеологические и этические пристрастия человека могут достичь — и при случае уже достигли — благородной интеграции в отдельных личностях и группах, как терпимых, так и жестоких, как гибких, так и непоколебимых, как мудрых, так и покорных. Помимо всего прочего, люди всегда выказывали смутное осознание своих лучших возможностей, отдавая должное тем безупречным вождям, которые учили простейшим и всеобщим принципам единого человечества.

Но люди всегда и предавали таких вождей на якобы моральных и идеологических основаниях, так же как сейчас они готовят потенциальное предательство человеческого наследия, руководствуясь научными и технологическими мотивами, во имя того, что считается благом только потому, что может быть использовано, — и не важно, к чему оно приведет.

Тем не менее нельзя выделить в человеке только «положительное» или только «отрицательное». Шаг за шагом они идут вместе: морализирование и нравственное послушание, фанатизм и идейные убеждения, жесткий консерватизм и зрелая этика. Социогенетическая эволюция человека вот-вот достигнет кризиса в полном смысле слова, некоего распутья, предлагающего одну дорогу к гибели, а другую — к выздоровлению и дальнейшему росту.

Умеющий искусно извращать удовольствия и безжалостно использовать силу человек — это животное, научившееся выживать «как получится», размножаться без достаточного количества пищи, вырастать здоровым, так и не достигнув зрелости личности, жить в довольстве, но без определенной цели, делать гениальные, но бессмысленные открытия и убивать без нужды.