Транзиция

– Боюсь, тебе придется уйти, любимый. – Миссис Малверхилл шарит в карманах куртки, достает коробочку, которую Эдриан привез из Лондона, и отдает мне. – Возьми ее и беги как можно дальше. Я имею в виду – так далеко, как сумеешь, чтобы тебя не нашли. – Обернувшись, она глядит на мадам д’Ортолан: та стоит в нерешительности, затем что-то говорит девушке в белом халате; обе направляются к нам. – Не важно, чем все закончится; тебе в любом случае нужно исчезнуть. Даже если во главе «Надзора» не одни подонки, велики шансы, что тебя захотят найти и разобрать твой мозг на молекулы, дабы выяснить, как ты транзитируешь без септуса. Или попросту убьют… Думаю, скоро ты научишься обходиться без этого, – она с улыбкой кивает на коробочку.

Мы снова оглядываемся на мадам д’Ортолан, которая вынуждена растолкать локтями группу смеющихся китаянок, чтобы к нам подобраться.

– Пора, – говорит миссис М., сжимая мои ладони. – Ты сделал все, что мог. Теперь настал мой звездный час. Надеюсь, еще увидимся. Давай! – На мгновение она прижимает палец к моим губам, а затем встречает мадам д’Ортолан лицом к лицу.

Миссис Малверхилл

Разгневанная дама в оранжевом спортивном костюме из велюра идет прямиком к мужчине в рыжевато-коричневой куртке, невзирая на общую толчею и отдельные людские потоки, напирающие со всех сторон. Девушка в белом халате рассеянно плетется следом, ковыряя в носу единственным ногтем, который не успела сломать за несколько часов пребывания в этом теле.

– Мне все еще есть охота, – вздыхает она, извлекает что-то из ноздри и кладет в рот.

Ух ты! Солененькое!

Мадам д’Ортолан останавливается так близко к миссис Малверхилл, что обтянутые велюром груди и живот касаются расстегнутой куртки, рубашки и джинсов Эдриана. Она глядит в его серо-зеленые глаза.

– Ну, здравствуй, Теодора, – говорит миссис Малверхилл приятным низким голосом Эдриана.

– Как поживаешь? – Мадам д’Ортолан пытается обхватить запястья Эдриана, однако в итоге в плену оказываются ее собственные.

– Ну уж нет, Теодора. Останемся тут и поговорим как цивилизованные люди. Согласна?

– Кто ты, черт возьми, такая, Малверхилл?

– Всего лишь зоркий критик «Надзора». – Миссис Малверхилл глядит на девушку в белом халате из-за плеча мадам д’Ортолан и посылает ей улыбку Эдриана.

Бисквитин в ответ грозит пальцем:

– Амазаро! Пищите женщину. Я вся твоя, Подземка.

– Лицемерная сучка! – негодует мадам д’Ортолан.

– Ох, я тебя умоляю! Разве это я прокладываю себе кровавую дорожку к абсолютной власти в Центральном совете? А твои сторонники почему-то целы-невредимы.

– Да неужели? А как же Хармайл?

– Ох, он так много раз перебегал из одного лагеря в другой, что сам, наверное, запутался, кого и когда предал. Так себе соратничек, в общем. Думаю, его убрали, чтобы привлечь твое внимание.

– Думаешь? Может, спросим самого мистера О? – Мадам д’Ортолан пробует высвободить руки, но тщетно.

– Суть в том, что если бы я захотела – убила бы их всех во сне. Но я не ты. Предпочитаю быть белой вороной.

– Ты у нас будешь в белых тапочках!

– Сначала придется меня поймать, а в этом вы до сих пор не преуспели.

– Тогда попробуй транзитировать отсюда!

– Я знаю, что, пока твоя подружка так близко, мы все тут застряли.

– В этом есть свои плюсы, – шипит мадам д’Ортолан, пытаясь ударить тело Эдриана по яйцам.

Миссис Малверхилл уворачивается, все еще сжимая запястья мадам д’Ортолан. Обтянутое велюром колено врезается Эдриану в бедро.

– Ай! Что за фокусы, Теодора? Мы же хотели поговорить цивилизованно, помнишь?

– Ай-би ай-би фай-би фор, – напевает Бисквитин. – Чушь собачья это все! Спят усталые игрунки, крышки спят. – Она подходит вплотную к мадам д’Ортолан и, высунув язык, тычет пальцем в ее оранжевую спину. – У меня в шивоте мурчит. Как же мне пыть? Буду поушинать. Нужно какао, кокосовое. Уверяю.

Мадам д’Ортолан резко оборачивается, насколько это возможно, когда тебя держат, и рявкает:

– Не смей меня трогать!

Бисвитин отступает на шаг и сердито складывает руки на груди.

– Лейплиг! Мою колесницу сюда! – ворчит она. – Сейчас же, слышь?

Мадам д’Ортолан теснее прижимается к телу Эдриана, пытается его толкнуть, но миссис Малверхилл удерживает равновесие. Мадам д’Ортолан встает на цыпочки, чтобы прошептать Эдриану на ухо:

– Будь у меня оружие, я бы вышибла твои сраные мозги!

– Ух ты! Заряжай финтовку, Чак!

Миссис Малверхилл вздыхает.

– Похоже, у нас с тобой разное представление о цивилизованной беседе, Теодора.

– Чего ты добиваешься, Малверхилл? Ты могла бы уже много лет заседать в Совете! Мы жили бы в мире, тебя бы не трогали. Никакой вражды. Мы прагматики, а ты не обделена талантами. Но ты сама от этого отказалась. Чего еще ты ждала?

– Отрекись сегодня же, о Мендельброт!