Требуется жених. Людей просьба не беспокоить!

— Хочу попросить вас еще об одном одолжении, Валерия, — негромко произнес он. — Я не танцевал сто лет. В буквальном смысле — сто лет. Боюсь, что в этом отношении я несколько старомоден. Поможете мне?

— Как?

В горле внезапно пересохло. Я и без объяснений догадалась, что дракон просил меня о танце.

— Один вальс. Вы будете направлять меня и остановите, если я что-то стану делать неправильно.

— Хорошо…

Сердце бухало в груди. Мне казалось, оно бьется так громко, что герцог слышит удары, но он оставался бесстрастным. Поклонился, как если бы дело происходило на балу, и повел за собой.

Господин Ви’Эс напрасно волновался. Не знаю, как танцевали век назад, но танцевальные па в вальсе не слишком-то изменились за это время.

Сквозь стеклянную крышу оранжереи проникали солнечные лучи, дробились на осколки, стекали по листьям, играли в струях фонтанчиков. К ним навстречу, вверх, тянулись, сплетаясь, мелодии. Одуряюще пахли цветы. От выпитого вина голова шла кругом.

Герцог держал меня уверенно и сильно. Я чувствовала сквозь тонкий шелк платья его прохладную руку на своей талии, другая так же решительно сжимала мои пальцы. Я не решалась поднять глаза, уставилась на золотую пуговку на его воротнике. Грудь дракона медленно поднималась, в то время как я задыхалась от смущения, глотая воздух.

— Валерия, — позвал он шепотом, но даже в шепоте слились воедино и грозовой гром, и шелест крыльев, и шуршание металлических чешуек одна о другую. — Валерия…

Я подняла голову.

И герцог припал к моим губам.

Это было так неожиданно, что я растерялась и обомлела. Но если подумать, все неуклонно двигалось к поцелую: экскурсия по дому, угощение, приятная беседа, музыка и танец. Как же я этого не разглядела?

Поцелуй не давил на меня, не обжигал страстью. Поцелуй-вопрос: «Ты разрешаешь?» Он был деликатен и даже, пожалуй, нежен. Прекрасный герцог. Многие отдали бы годы жизни за возможность остаться с ним наедине. За тень надежды на взаимность. Но у него были холодные губы… Драконы не люди.

И в памяти, будто фейерверк, вспыхнул другой поцелуй — жаркий, безрассудный — поцелуй, который возвращал к жизни. Поцелуй Брана.

— Нет! — воскликнула я, оттолкнув герцога.

Я вырвала руку, отошла, заправляя растрепанную прядь за пылающее ухо. Шаг за шагом поближе к выходу.

— Вы сказали остановить вас, если вы что-то станете делать неправильно… Так вот — это неправильно! Что происходит? Я была уверена, что еду на деловую встречу.

Герцог не выглядел сконфуженным, но и злодеем не выглядел.

— Валерия, стойте. Вам ничто не угрожает. Вы видели себя в зеркале?

Я дернула головой: мол, какое это имеет значение?

— Белокурые волосы, синие глаза. Вы точь-в-точь девушка с портрета…

— Но я не она! — оборвала я дракона. — О таком мы не договаривались!

Герцог Ви’Эс развел руками:

— Не договаривались. Но я прошу вас лишь подумать. Я не тороплю. Я буду ждать от вас любой весточки в любое время…

Я не верила тому, что слышу.

— Но зачем я вам? Я вдова с ребенком на руках. У меня нет состояния, только маленькое дело. Ни титула, ни земель…

Я никак не могла открыть господину Ви’Эсу свое истинное происхождение. На самом деле все обстояло еще хуже: я опозорила имя рода Ви’Аро. Женитьба на мне, ляжет грязным пятном на репутацию сиятельного герцога.

— У вас есть все, что мне нужно, — прозвучал ответ.

Дракон сделал шаг навстречу, я отшатнулась.

— Прошу… Отпустите меня домой!

Герцог застыл на месте. Я никак не могла понять выражения его лица: недоумение? обида?

— Конечно, Валерия! Я распоряжусь насчет кареты.

Знакомый кучер вез меня назад той же дорогой, а я застыла на сиденье. На моих плечах лежал теплый плащ: дракон распорядился меня укутать, ближе к вечеру похолодало.

Богатый, знатный, красивый герцог обратил на меня внимание и весьма изобретательно очаровывал, не пожалев времени и сил. Что если признаться во всем? Рассказать, кто я?

Я прижала ладони к щекам. Если бы это все случилось раньше…

Но что мне мешает сейчас?

Навстречу карете, поднимая пыль, мчалась самоходка. Даже издалека я могла разглядеть водителя в кожаной кепке и в очках с толстыми стеклами.

— Бран… — прошептала я.

Он на полном ходу развернул самоходку, перекрывая дорогу карете.

— Ошалел, ненормальный? — прикрикнул возница, замахнувшись кнутом. — Ты не видишь, чья карета?

Рукоять кнута хрустнула, будто хворостина, сломавшись пополам, и кучер в изумлении уставился на нее.

— Валерия, пересаживайся! — потребовал Бран.

— А чего это ты раскомандовался? — проворчала я, скидывая плащ.

И немедленно послушалась, села рядом с Браном и пристегнулась. Закусила губу, чтобы не выдать себя довольной улыбкой.

— И зачем приехал? — холодно спросила я.

— Да так, воздухом подышать решил!

Бран снял куртку и обернул меня в нее, будто ребенка. Завел самоходку, которая оскорбленно чихала и выпускала клубы дыма. Мы отправились в город, каждый глядя в свою сторону.

— Я ездила по делам, — сообщила я, сгорая от стыда.

Но почему я чувствовала себя виноватой? Ведь я ничего не обещала Брану.

— Не езди к нему больше.

— Но из-за чего? Он плохой? Опасный? Ты про него что-то знаешь?