Требуется жених. Людей просьба не беспокоить!

Вот только не знаю, хотела ли я, чтобы наша жизнь стала другой. Я ничего не стала бы менять. Что может быть лучше, чем просыпаться рядом с любимым мужчиной, выпивать чашечку взвара, который он приготовил, смеяться с дочерью, расчесывая ей волосы, заниматься работой, на которой я чувствовала себя нужной? Ужинать всем вместе в компании мадам Пирип и доброго ворчуна мистера Кнопа — они тоже стали нашей семьей.

— Мамуля? — В спальню заглянула расстроенная Розали, она сжимала в руках букет белых пионов. — Дядя Бран уехал, да?

Моя девочка, мой веселый и жизнерадостный огонек, сердито вытерла мокрые глаза, шмыгнула носом.

— Глупые слезинки! — крикнула она. — Вы что, не понимаете, что дядя Бран скоро вернется?

— Очень скоро, воробушек!

Рози забралась ко мне под одеяло, мы обнялись. Мы обе скучали по нему.

Мадам Пирип пришла сегодня пораньше, как будто чувствовала, что нужна Рози.

— Это что за грустный вид? — строго спросила она. — Ты никак забыла, что сегодня с утра мы идем на ярмарку?

И добавила заговорщическим шепотом:

— Птичка нашептала мне, что на площадь съезжаются балаганы с бродячими артистами. И кто-то видел глотателей огня!

Розали подпрыгнула на месте и босиком умчалась разыскивать туфельки, но через мгновение вернулась и забрала цветы с собой.

— Рози, поставь их в вазу, они ведь завянут.

— Нет, это мои цветочки, они пойдут со мной гулять!

Ну что будешь делать с этим ребенком! Но на душе стало светлей, когда Рози повеселела.

— Спасибо, мадам Пирип.

Гнома понимающе похлопала меня по предплечью.

Вскоре я отвлеклась на текущие дела: хорошо, что сегодня приемный день. Клиентов стало так много, что приходилось записывать их в очередь. Пять записей до обеда, короткий перерыв, а потом я иду с юной орочкой в парикмахерскую. Для жестких волос Тирпи сложно подобрать подходящую прическу, она очень волновалась перед свиданием и попросила сходить с ней.

Днем я добежала до редакции «Утреннего новостного листка», сунула в руки главного статью и прошение об увольнении и, ссылаясь на неотложные дела, улизнула прежде, чем он прочитал хоть слово.

Пообедала в маленькой кофейне на углу Садовой улицы: в доме, ставшем непривычно тихим, мне кусок не лез в горло. Няня и Рози вернутся только к вечеру: я вынула из неприкосновенного запаса несколько серебряных монет, вручила няне и попросила мадам Пирип ни в чем не отказывать воробушку.

— Разбалуем! — сурово предрекла она, но потом смягчилась. — Девочке сегодня нужно побольше радости, случаются такие дни. А как же ты, детка?

— Я справлюсь. Я взрослая.

Несколько часов в компании Тирпи и вовсе пролетели незаметно. Сначала мы с парикмахером на два голоса отговаривали ее подстричься короче, а потом успокаивали безутешно рыдающую орочку, когда ее жесткие волосы встали на голове точно щетка. Решение нашлось нескоро: вечерело, когда уставший мастер недрогнувшей рукой срезал пряди почти под корень. Тирпи ахнула, но присмотрелась к себе и расцвела: такая стрижка пришлась ей по вкусу.

За ужином я выслушивала восторженные рассказы Розали про акробатов, силачей и дрессированных собачек. Они с мистером Кнопом договорились завести щенка и научить его командам.

— Мистер Кноп, вы ведь серьезный гном! — всплеснула руками мадам Пирип. — Зачем обнадеживать дитя! Она будет ждать собаку!

Как хорошо иметь такую благоразумную няню, я-то совсем растерялась.

— А я и не шучу! — задрал нос мистер Кноп. — Я заведу щенка себе, но воспитывать мы его будем вместе.

— Ура! — Розали захлопала в ладоши.

Спать моя птаха отправилась вполне счастливая.

— Буду выбирать имя собаченьке! Раз уж пони у меня нет…

Я не спешила в кровать, знала, что не смогу уснуть в холодной постели. Проводила моих дорогих гномов, зажгла светильник и спустилась на первый этаж. Хотела отвлечься работой. Полистала скучнейший справочник «Кто есть кто в нашем мире». Домучаю ли я его когда-нибудь? Обязательно посоветую Брану написать собственную книгу об обычаях и традициях рас, вот уж кто знает их назубок. Не было вопроса, на который он не знал ответа.

Бран… Где ты сейчас? В пути или снял комнату в придорожной гостинице? Спишь или думаешь обо мне?

Рука сама собой открыла ящик стола. Я вынула шкатулку. Несколько секунд размышляла, прежде чем откинуть крышку. Но дальше тянуть нельзя: пришло время прощаться с прошлым.

Сапфировый перстень лежал на моей ладони, мне чудилось, что он издевательски подмигивает: «Ну что? Как ты жила все эти годы, доверчивая дурочка? Ловко я тебя, а?»

— Ты сделал мне очень больно, — негромко произнесла я, обращаясь к хозяину перстня. — Ты меня почти сломал.

Навалились душные и темные воспоминания: голод, холод, крошечная Розали, которая простыла и кашляла без конца. Я написала опекуну, графу Ви’Ассару, письмо, в нем я молила о помощи, но не отправила — сожгла в камине.

— И все-таки я выстояла, — продолжила я. — Теперь у меня есть семья и человек, который не предаст. А с тобой я прощаюсь.

Я вздохнула, набралась смелости и надела перстень на палец.

*** 30 ***