Требуется жених. Людей просьба не беспокоить!

— Не вижу смысла откладывать этот разговор, — начал он, и если до этой секунды я надеялась, что сказанное — шутка, розыгрыш, теперь поняла: все всерьез. — Я должен уехать на несколько дней. Может быть, недель… Я вернусь, и тогда наша жизнь, Вэл, изменится. Все будет по-другому…

Он хотел еще добавить что-то, но качнул головой и сжал губы. Я ждала, ждала, а Бран молчал и только смотрел на меня.

— Это все? — спросила я севшим голосом. — Вот так просто: уедешь, не объясняя причин?

Я сбросила его руки и поспешила прочь. Только бы не разреветься, не показать ему слабости. Бран не дал уйти далеко, догнал и подхватил на руки.

— Отпусти! — Я замолотила его по спине. — Уезжай! Давай! Прямо сейчас! Скатертью дорога!

Бран тащил меня, уворачиваясь из-под града ударов, когда я метила в голову — а мне очень хотелось огреть его по макушке, — и умудрялся целовать то шею, то щеку.

— Дурочка! Какая же ты глупышка! Я вернусь! Слышишь!

В конце концов я устала бороться и обмякла в его руках. Я так устала за сегодняшний день, что почти ничего не соображала. Может быть, я давно сплю — и драка в таверне, и разговор с Браном лишь мерещатся мне?

Дома я сразу отправилась укладывать Розали спать, отпустила мадам Пирип, хотя та предлагала остаться. Мне хотелось скорее обнять птенчика: когда я прижимала доченьку к себе, все печали отступали, растворялись.

— Вы с дядей Браном хорошо повеселились?

— Ага, — выдохнула я, зарывшись лицом в мягкие локоны. — Не то слово.

— А где заколочки?

— Птенчик, понимаешь, Брану надо уехать ненадолго, он взял их на удачу. Разрешишь?

— Конечно, — спокойно ответила она. — Дядя Бран ведь сбережет их для меня и обязательно вернет, когда приедет.

И эти простые слова удивительным образом меня успокоили: Бран не стал бы обманывать Розали, не такой он человек.

— Ладно, пора спать. — Я поцеловала воробушка в нос.

В моей спальне горел светильник, Бран сидел на постели с виноватым видом. На полу стоял дорожный саквояж, куда он уже сложил пару рубашек, брюки и бритву: Бран предпочитал путешествовать налегке. В шкафу оставались его вещи, на полке лежали блокноты с заметками. Он уезжал не навсегда.

— Иди ко мне, — попросил он.

Я примостилась на край кровати, но не успела опомниться, как оказалась на коленях Брана. Он отвел в сторону пряди моих волос, прижал губы к вене, что билась на шее.

— Ты прямо сейчас уходишь? — прошептала я, смиряясь.

— Утром. Не хочу расставаться ни на минуту, но так нужно. Поверь мне, Вэл. Ради нашего будущего.

— Обещай, что с тобой ничего не случится!

— Если бы я мог… Но обещаю, что сделаю все, чтобы вернуться как можно скорее.

— Ты можешь хотя бы в двух словах объяснить, что происходит?

— В двух словах? — усмехнулся он. — Семейные дела.

— Ой…

Я вдруг поняла, что, раскрыв правду о герцоге Эрьяре Ви’Эсе, я невольно разоблачила себя. Что именно я рассказала, перекрикивая шум ветра и рев мотора самоходки?

— Ты ведь уходишь не потому, что я… — Язык не поворачивался произнести эти слова в тишине комнаты: тогда уже точно не открутиться. — Не потому, что я виконтесса Ви’аро?

Я чуть отстранилась и погладила его по щеке, по плечу.

— Это ничего, что ты не знатного происхождения, Бран! Это совершенно неважно! Видел бы ты мое имение — дыра дырой, крыша как решето, полы прохудились. Ну какая из меня знатная невеста! Для тебя я — хозяйка брачного агентства, сейчас я чувствую себя на своем месте.

— Моя маленькая хозяйка. — Бран притянул меня к груди, укачивая в объятиях. — Все это и в самом деле неважно.

Бран не ложился спать — писал статью, которую обещал сдать сегодня. Неотложные дела не давали ему задержаться и на день. Едва рассвело, он разбудил меня осторожным поцелуем, хотя я и не спала, просто дремала, боясь пропустить его уход.

— Отнеси, пожалуйста, в редакцию, — попросил он, протянув мне несколько листов, исписанных ровными строчками. — Статья и прошение об увольнении.

— Увольнении? — Я подобралась и села на кровати.

Мне всегда казалось, что скорее небо упадет на землю, чем Бран уйдет из «Утреннего новостного листка». Он так любил свое дело.

— Объяснишь? — спросила я без особой надежды.

Бран покачал головой.

— Все изменится, когда я вернусь, — только и сказал он и, увидев, что я едва сдерживаю слезы, обнял, поцеловал в макушку. — Деньги за статью возьми себе.

— Нет!

— Вэл!

— Бран! — Я вздохнула, спрятала пылающее лицо у него на груди. — Ладно… Ладно… Не хочу ссориться.

— Вот и умница!

Он взял мое лицо в ладони и бережно поцеловал. Я через силу улыбнулась: не надо, чтобы он уезжал расстроенным, пусть знает, что я спокойна и дождусь его возвращения.

— Моя умница, — повторил Бран. — Рози еще спит. Я оставил для нее букет пионов. Скажи ей…

Бран осекся, решительно поднялся, перекинул через руку сюртук, подхватил саквояж и вышел, притворив за собой дверь. Я сползла на подушку, уставилась в потолок и долго-долго лежала без мыслей и чувств, словно замороженная.

«Он вернется, все будет хорошо», — повторяла я снова и снова.