Третий круг рая

– С Петром Тальниковым, понятно…

– Вот я тебя сейчас слушала… Скажи, у тебя с Захаром ночью… Он же здесь ночевал, так?

– Да, на диване в кабинете. Не переживай ты, не было ничего! Мне вообще не до него. – Я улыбнулась: перед глазами «встал» образ Фандо – сурово сдвинутые к переносице брови, темные глаза-буравчики… и тут же – страх непонимания происходящего. Я физически на миг ощутила эту его болезненную растерянность и улыбнулась еще шире.

– Эй, Лянка, ты мне все рассказала? – Тата смотрела на меня с подозрением.

Глава 13

– Я скоро замуж выхожу. За Георга Фандо! – получилось торжественно и гордо, и я тут же смутилась.

– За кого?! Ты бредишь… Откуда ты его взяла, девочка? Где нашла?!

– Так это он – сын Егора Романовича, то бишь, если по-настоящему, Романа Егоровича Юдина, я только что тебе рассказывала!

Я с удивлением заметила, как побледнела Тата. Но, быстро взяв себя в руки, засыпала меня вопросами:

– Любовник Гелы Кавериной… Фандо?! Ты ни разу имя не назвала, откуда мне знать, с кем спит мать Жанки? А с чего ты взяла, что ты и он… Он что, предложение сделал?

– Сделает. – Я на миг задумалась. – Наверняка на этой неделе.

– Шутки у тебя… глупые! – не поверила Тата. – Фу, напугала… еще вилами по воде, слава богу. Узнать его нужно получше, потом уж решать! А то сразу – замуж! Ты лучше скажи: спросить, откуда этот Юдин знает о дачах, не догадалась?

«Тата чего-то боится? Или кого-то? Знакома фамилия Юдин? Или известны факты биографии Георга, о которых лучше молчать? – Мне передалась нервозность Таты. – Я, собственно, о нем толком ничего не знаю. И не поручусь, что капитал для открытия фирмы добыт им не криминальным путем. А она, выходит, в курсе… Или все же предмет ее беспокойства не он, а его отец?» Вопросы вихрем промчались в моей голове, оставив лишь чувство досады.

– Зачем? Георг впервые услышал о поселке от меня. Откуда ему знать, что отец, которого он обрел в уже зрелом возрасте, не все о себе поведал? Если вообще хоть что-то рассказал, – добавила я и решила, что, похоже, дело все-таки в папаше, так тщательно охранявшем свое прошлое. Далекую юность? Очень даже возможно… Учитывая, что дачи принадлежали Комитету госбезопасности, его осведомленность об этом месте может говорить лишь об одном: он сам или его родители имели отношение к этому ведомству. А если я все-таки ошиблась и бабушка поделилась с дочерью воспоминаниями о детстве и юности (не могла же мама не интересоваться?), то мама… не рассказала лучшей подруге? Быть не может!

Я подняла взгляд на Тату.

– Что?! – испуганно вскрикнула та, тут же начав суетиться – разобрать сумку с вещами вдруг стало для нее жизненно необходимым. Но я ее остановила:

– Рассказывай, что знаешь! Почему ты испугалась, услышав фамилию Романа Егоровича? Я не ошиблась, ты ее уже слышала от кого-то?

– Вера меня убьет…

– Тата! – с нажимом произнесла я, внутренне будучи уже уверенной, что та все расскажет и без моих угроз.

– Вера раскопала этот факт из биографии матери сама. А Софья Марковна, твоя бабушка, лишь подтвердила. Твой дед, первый муж Софьи Илья Зулич, был осужден за предательство родины. Он был ученым-физиком, тема, которой занимался, – закрытой. Подробности Вера расскажет тебе сама, но дело было в том, что Зулич пытался с разработками бежать за границу, а Юдин его сдал.

– Как так? Они были знакомы? Откуда он узнал?

– Вера не говорила, – поспешно произнесла Тата, а я ей не поверила. – Когда Зулича арестовали, Юдин женился на Софье, чтобы ребенок родился в браке. Тогда это было важным. Поэтому твоя мама в свидетельстве о рождении – Юдина.

– Выходит, все трое: бабушка, дед и Юдин были знакомы…

– Да. С детства.

– И лето проводили в нашем дачном поселке…

Я закрыла глаза… Девушка в белом платье лежит в гамаке, два парня в белых же рубашках слегка раскачивают его, стоя у сосен, к которым тот привязан. Один из них в этот момент отвернулся, словно на чей-то зов, показав «зрителю», то есть мне, начисто лишенный растительности затылок. Возникшая передо мной картинка была бы идеально безмятежной, если бы не взгляд, которым очень коротко стриженный блондин смотрел на соперника. В нем было столько ненависти, что мне стало физически страшно…

– Бабушка любила лысого парня? – вернулась в настоящее я.

– «Подсмотрела»? Да, это твой дед Илья Зулич.

– Значит, второй – Юдин. Классический любовный треугольник. Они жили на дачах с родителями, которые работали в госбезопасности? Сотник сказал, поселок был основан в тысяча девятьсот пятьдесят четвертом году. Если Юдину сейчас семьдесят пять, он сорок пятого года рождения. Они с дедом, выходит, ровесники. Вполне объяснимо, что парни тусовались вместе на дачах: выбора особого для летнего отдыха в то время не было. Подожди, а ты сказала, что мама сама каким-то образом узнала об отце правду?

– Да. Вера тогда работала в архиве КГБ. На папку с делом Ильи Зулича наткнулась случайно. Это было в двухтысячном, когда со многих дел сняли гриф «Секретно».

– Папка… старая с завязочками… А Сотник сказал, что это – должностное преступление…