Тревожный мозг. Как успокоить мысли, исцелить разум и вернуть контроль над собственной жизнью

Напротив, травмы с маленькой буквы «т» могут никак себя не проявлять, и в силу их природы их травмирующее воздействие может оставаться незамеченным. Эмоциональные травмы распространены гораздо больше, чем нам хотелось бы признать. Многие люди психологически травмированы, но ПТСР проявляется у них не в полной мере. И слишком часто эти травмы наносят нам те, кто должен был бы любить и заботиться о нас, а из-за того, что человек, которого мы любим и который должен был бы отвечать нам взаимностью, становится источником травмы, ситуация запутывается еще сильнее. Когда замечания вроде «Ты плохо кончишь, прямо как твой папаша», которые бросает своему сыну страдающая от депрессии и потерявшая надежду мать, становятся травмой с маленькой буквой «т»? В какой момент склонность мужа к критике превращается в эмоциональное насилие и травму с маленькой буквы «т» для его жены? В какой момент травля, которой подвергается восьмиклассник, становится для него психологической травмой? Четких правил, позволяющих нам ответить на подобные вопросы, не существует. Степень травматичности этих ситуаций для человека зависит от различных факторов, таких как наследственность, эмоциональная устойчивость, доступность и поддержка любящих и неравнодушных к нам близких и опыт переживания психологических травм в прошлом. С нами всеми это случалось, все мы испытывали боль, все мы в какой-то степени переживали травмы. Однако в зависимости от того, насколько эмоционально травмированный человек молод или уязвим, а также от того, насколько тяжело его положение, он может не осознавать, что попал в деструктивное, травмирующее силовое поле.

Психологические травмы, перенесенные на ранних этапах развития, влияют на всю дальнейшую жизнь. В целом, чем раньше возникла травмирующая ситуация, чем тяжелее она была и чем дольше продолжалась, тем негативнее и устойчивее ее последствия. Дети не могут выбирать себе родителей. И дети мало способны понимать мотивацию своих родителей. Они не понимают, почему мамочка пребывает в депрессии или папочка обрушивает на них свой гнев. Дети считают, что весь мир крутится вокруг них. Они предполагают, что родительское обращение с ними отражает какие-то их собственные хорошие или плохие качества. На все происходящее в мире они смотрят со своей колокольни. Кроме того, у них, вероятно, больше нет никого, к кому можно было бы обратиться. Их выживание в раннем детстве в буквальном смысле зависит от тех, кто заботится о них. Если, когда мы были маленькими, нас любили и ласкали, мы проносим это чувство через всю жизнь. Если в детстве нас отвергали или с нами жестоко обращались, мы выносим из него чувство ущербности и унижения. Неудивительно, что, повзрослев, некоторые из нас снова и снова вступают в отношения, в которых ими пользуются и превращают в жертву. Почувствовав, что нами помыкают, мы, возможно, не станем протестовать: в глубине души мы чувствуем, что заслуживаем этого. Это все, что мы знали всю свою жизнь, все, во что мы верим. И может быть, мы даже не полностью осознаем то, что знаем и во что верим.

Если, когда мы были маленькими, нас любили и ласкали, мы проносим это чувство через всю жизнь. Если в детстве нас отвергали или с нами жестоко обращались, мы выносим из него чувство ущербности и унижения.

В одной из предыдущих глав мы говорили о том, что человеческая психика изначально склонна к негативу. Наряду с этим у многих я наблюдал своего рода негативную эгоцентричность. Я не имею в виду эгоизм как таковой. Скорее, я хочу сказать, что слишком многие из нас автоматически предполагают, что негативные межличностные явления отрицательно влияют на нас или возникают по нашей вине. Примечательно, что очень многие видят свою вину там, где никакой вины нет, по крайней мере, с их стороны. Наглядный пример тому – маленький ребенок, решивший, что его родители разводятся из-за того, что он был плохим. Все это банально и очевидно.

Но на самом деле все не так просто, поскольку не все люди реагируют на одинаковые события одинаково. Для одного ребенка автоматически сделанное им предположение о том, что в разводе родителей виноват он, может превратить эту ситуацию в травму с маленькой буквы «т». Однако другой ребенок, чей набор генов делает его менее подверженным стрессу (например, если у него нет короткой версии гена транспортера серотонина) и который находится в более любящем окружении, может выйти из аналогичной ситуации с менее глубокими ранами.