Три Александра и Александра: портреты на фоне революции

Обстоятельства разрыва Амфитеатрова с «Новым временем» любопытны. Прежде всего – внезапность этого решения, точнее говоря, скрытность, с которой готовил его наш герой. Даже опытный и тёртый Алексей Сергеевич оказался застигнут врасплох. 26 марта 1899 года он спокойно записывает в дневнике, как сторонний слух: «Вчера слышал, что Мамонтов и Морозов затевают газету с капиталом 250 тысяч на первый год. Сотрудникам жалованье платят вперёд за 9 месяцев. Хотят сыграть на неудовольствии против “Нового времени” и спешат. Приглашают Амфитеатрова в редакторы». А на следующий день – краткая, но выразительная запись: «Амфитеатров ушёл из газеты, написав мне обидное и фальшивое письмо». Неизбежен вывод: ушёл на мамонтовские и морозовские деньги, ушёл к врагам, давно готовил эту перебежку. Ещё двумя днями позже Суворин даёт выход своему негодованию в неотправленном письме Амфитеатрову: «Я получил ваше письмо с намёком на “общественные условия”, которые побудили вас выйти из газеты <…> Значит, вы уходите по благородству и честности!» Далее: «Не проще ли было бы, если бы вы прямо сказали, что условия, вам предложенные, лучше тех, которые вы имеете у меня…» И наконец: «Выругать хозяина, которому задолжал, обидеть хозяина смертельно, которому обязан, чтобы перейти к другому – это русская черта, одна из самых худших». Дневниковый характер этих записей и факт неотправки письма свидетельствуют об искренности Алексея Сергеевича. Но всё же он несколько заблуждался насчёт мотивов, двигавших Александром Валентиновичем.

Конечно, текущие финансовые условия имели некоторое влияние на поведение Old gentleman’а в этой истории. Как и то обстоятельство, что он остался Суворину должен круглую сумму – тысяч пятнадцать-двадцать, по словам заимодавца. Но главное – в другом. Амфитеатрову нужен был скандал, причём публичный. «Новое время» давно считалось газетой «ретроградной», околоправительственной, а после студенческих волнений в марте 1899 года и публикаций, не вполне одобряющих студентов в их революционном рвении, – и вовсе одиозно-негодяйской. Уходя оттуда с треском, Амфитеатров мгновенно завоёвывал положение пламенного борца против тёмных сил реакции, за передовую молодёжь и передовые убеждения. А это по тем временам в России дорогого стоило. Это создавало имя. И обеспечивало хорошие гонорары на будущее.

Здесь мы сталкиваемся с качеством, которое делает Александра Валентиновича нашим современником. Он куда лучше старика Суворина понял, что такое самореклама. Или, говоря на нынешнем «птичьем русском» – пиар. И в самом деле: с этого момента начинается подлинный успех Амфитеатрова, писателя и журналиста. Расцвет карьеры.

IV

Новосозданная газета «Россия», в которую перешёл Амфитеатров, оказалась весьма успешным изданием. Тому способствовало участие в ней другого одарённого пиарщика и действительно талантливого журналиста, «короля репортажей» Власа Дорошевича. Собственно, на сих двух столпах, Амфитеатрове и Дорошевиче (в дополнение к мамонтовско-морозовскому начальному капиталу), всё и держалось.

Но – вспомним «Сказку о рыбаке и рыбке». Уже через пару лет беспокойного Амфитеатрова перестала удовлетворять роль (и заработок) вождя известнейшей из газет империи. И он осуществляет самый смелый, рискованный и успешный пиар-ход в своей жизни. 13 января 1902 года публикует (без ведома Дорошевича) в «России» фельетон «Господа Обмановы». Обмановы – конечно же, Романовы, императорская семья. Все персонажи фельетона, прозрачно скрытые за инициалами (Александр III – «Алексей Алексеевич», Николай II – «Ника Милуша» и т. п.) выставлены в гротескном, глупом, намеренно оскорбительном виде. Публичная пощёчина самодержцу всея Руси.

Наш старый знакомый Суворин фиксирует события в своём дневнике (запись 14 января): «Сегодня переполох в редакции «России». Говорят, Амфитеатров сослан в Иркутск <…> Всё дело в фельетоне «Господа Обмановы» <…> Точно человек старался, чтобы непременно узнали что именно скрывается под этими именами. Разумеется, номера были расхватаны публикой. Говорят, что цена дошла до нескольких рублей (вместо обычных пяти копеек – А. И.-Г.)… Непонятно, почему Амфитеатров это сделал <…> В квартире был обыск, потом его увезли в осеннем пальто, так как шуба была заложена…» И добавляет, что автор скандального фельетона «был всё время весел и доволен». И что NN был у MM, который был у государя, «и государь, подавая ему «Россию», сказал: «Прочтите, как о нас пишут»».

Далее Суворин изумляется: для чего это было нужно благополучному редактору преуспевающей газеты? Не был ли он пьян? (В развитие темы Буренин прямо высказал предположение, что всё это Амфитеатров наделал в белой горячке…) Или он болезненно завидовал славе Дорошевича? Или решил, как Тарас Бульба, уничтожить собственное детище – газету? Или хотел на себя обратить внимание? «Я не могу объяснить этого поступка, – разводит руками Суворин, – тем более что Амфитеатров ни в каких неблагонадёжностях не был замешан, что в политическом отношении он так же корректен, как я».