Три Александра и Александра: портреты на фоне революции

Формальным поводом к разрыву становятся его пьянство и измены. Коллонтай, проповедница свободной любви, безоговорочно порвала отношения с Дыбенко, когда узнала о том, что у него есть другая женщина. И в этом нет непоследовательности. Свобода любви по Коллонтай – это, прежде всего, равенство мужчины и женщины. Это товарищество и доверие. Равенство было нарушено, доверие обмануто. Коллонтай уходит бесповоротно, несмотря на мольбы искренне привязанного к ней Павлуши, несмотря даже на его попытку застрелиться. При этом, как ни странно, сохраняет к нему добрые, даже по-матерински нежные чувства. В письме к М. Ф. Андреевой, написанном в 1923 году, Коллонтай подводит итог этого романа, а заодно и тридцати лет своего бунтарства в любовно-семейной сфере: «Раньше они уходили от жён к нам, свободным Лилит… Сейчас – это обычное, очень обыкновенное, юное, безличное существо, кто побеждает нас. В чём очарование этих девочек? Юность? Нет, не только это. Их сила в том, что «их» – нет, нет личности. Есть нечто «видовое», женское, и всё. Они не мешают мужской индивидуальности. Они, как эхо, как зеркало, ловят и отражают. Это отвечает мужскому самодовлению. В этом их скрытая власть. И потом – они такие беззащитные, их всегда надо жалеть…»

Главным врагом Александры Михайловны оказались не социальные условия и предрассудки, а сама природа, в которой женщина и мужчина не тождественны друг другу. Оказалось, что и в стране военного коммунизма женщины хотят быть матерями и жёнами, зависимыми, подвластными хранительницами очага, рабынями кухни, домашней прислугой для своих мужей и детей. Не все, конечно, но многие. Поэтому бесплодными были усилия Коллонтай и её единомышленниц по созданию домов-коммун с общими столовыми, фабриками-кухнями, фабриками-прачечными и детскими садами. Обитательницы этих райских кущ при первой возможности предпочитали заводить в своей комнате примус и корыто, варить, парить и стирать, словом, обзаводиться хозяйством маленьким и неудобным, но своим. Их мужья по-прежнему склонны были уважать только себя и своё дело, пренебрегать интересами и потребностями жён, иногда выпивать лишнее, да к тому же ещё и гулять на стороне. На этой почве возникали склоки и дрязги, драмы и трагедии, как будто и не было никакой революции. Социальная утопия не хотела становиться реальностью.

Письмо к Андреевой писалось уже в Норвегии, куда Коллонтай была назначена полпредом по её собственной просьбе. Это не удивительно. Революционная лава в России угасала, образуя причудливые извивы нэпа. Что такое нэп? Тройственный союз бюрократизирующегося партаппарата, обывательского стремления к покою и коммунистической идеологии, которая всё более каменеет в оторванной от жизни догме. Коллонтай не могла не понимать, что наступающее время – не её время. Попросилась на дипломатическую работу: страна Советов как раз в это время стала налаживать отношения с внешним миром. Её просьбу охотно уважили – сплавили с глаз долой поперечного человека.

Она становится канонизированной легендой женского революционного движения. Но её идеал коммунистической любви, семьи и брака из настоящего перемещается в будущее, из политической реальности в литературу. В это время появляются в печати повести и рассказы легендарной революционерки. Когда-то, в незапамятные 1890-е годы, она лелеяла надежду стать писательницей, даже отправила знаменитому В. Г. Короленко свою повесть… Его ответ: «Если бы Вы писали пропагандистские листовки, Вы бы могли достигнуть большего», – надолго отбил у самолюбивой Шуры охоту к литературным опытам. Теперь, в начале 1920-х, настало время соединить под одной обложкой изящную словесность с пропагандистской листовкой.

VI

Агитатор, социолог, народный комиссар, борец за чьи-то права… Всё это не женские роли, и сами слова сии не имеют женского рода. Слово «писательница» образовалось из мужского ребра ещё до рождения Александры Михайловны, так что писательство можно считать одним из наименее бунтарских её занятий. Но и тут она не плывёт по течению литературных традиций, а движется, как ножницы, наперерез всему.

Беллетристическое наследие Александры Коллонтай – две повести и пять рассказов. Рассказ «Скоро» был опубликован в Омске в издательстве Сиббюро ЦК РКСМ в 1922 году, все остальные произведения вышли в 1923 году в Москве, в Государственном издательстве, двумя сборниками: «Любовь пчёл трудовых» (повесть «Василиса Малыгина», рассказы «Любовь трёх поколений» и «Сёстры») и «Женщина на переломе» (повесть «Большая любовь», рассказы «Тридцать две страницы» и «Подслушанный разговор»). Второй сборник Александра Михайловна почему-то предпочла выпустить под своей девичьей фамилией – Домонтович. В 1927 году то же издательство переиздало рассказы «Любовь трёх поколений», «Сёстры», повести «Большая любовь» и «Василиса Малыгина». По этой последней писателем и драматургом Н. А. Крашенинниковым была составлена пьеса для театра «Вася. Любовь пчёл трудовых», опубликованная в 1930 году в Туле.