Три факта об Элси

– Абсолютно. – Хозяин положил кулаки на прилавок. – Он из Уитби, а здесь, как в любом городишке – ничего не забудут, хоть сто лет пройдет. Еще наверняка живы люди, которые его помнят, хотя, конечно, они уже очень пожилые.

Он неловко улыбнулся. Мы тоже ответили улыбками и сочувственным бормотанием.

– А вы не знаете, где найти людей, знавших его лично или помнящих, что с ним случилось? – спросил Джек.

– Тут какая-то тайна. – Хозяин покачал головой. – Прайс бесследно исчез через несколько лет после войны. С подобным постоянно сталкиваешься, когда пытаешься кого-нибудь разыскать. Тогда от людей почти не оставалось следов. Вот следующее поколение вообще не встретит проблем при поисках кого-нибудь из нас… – Он разгладил на прилавке какие-то листки, которые вовсе не были мятыми. Видимо, это был намек, что нам пора уходить.

– Можете, конечно, заглянуть в библиотеку – там масса архивной информации.

Мы уже были в дверях, и колокольчик праздновал наш уход, когда хозяин добавил снова:

– Только под именем Прайс вы его не найдете, это сценический псевдоним.

– А как его настоящая фамилия? – Джек повернулся к владельцу магазина, который так и стоял с листками в руке.

– Странная штука, его настоящая фамилия больше похожа на псевдоним, чем та, которую он выбрал.

– Так какая же? – В голосе Джека я расслышала отчаяние, которое владелец магазина пропустил мимо ушей. Ему больше нравилось перебирать бумажки, чем ответить на абсолютно простой вопрос.

Наконец он поднял голову.

– Ханимен[17], – сказал он. – Габриэль Ханимен.

Хэнди Саймон

На набережной Хэнди Саймон ждал, пока сведут мост. Он, как нарочно, всегда попадал к разведенному мосту. Не иначе, корабли высматривали его на горизонте и сразу давали полный вперед. Он слышал медленное урчанье дизельных моторов, ведущих суда по воде. Пережидать пришлось целую вечность, вокруг успела собраться небольшая толпа. Тут были подростки без родителей, и малыши, пытавшиеся вырваться из своих колясок и присоединиться к подросткам, пакеты с покупками, наполненные в субботу с утра пораньше и качавшиеся в обгоревших на солнце руках. Чайки, не сдерживаемые кораблями и мостами, взирали на все с парапета и изумленно вскрикивали. Саймон не доверял чайкам. Мать однажды сказала ему, что они сразу выклюют человеку глаз, если зазеваться. С тех пор Саймон всегда держался с этими птицами настороже. Вокруг не было знакомых лиц из «Вишневого дерева»: мисс Биссель решительно высказалась за то, чтобы никого не выпускать из гостиницы, но в конце концов сошлись на том, что подобное заточение вызовет больше проблем, чем решит.

– Но будьте бдительны, – приказала мисс Биссель. Именно от таких туманных инструкций Хэнди Саймон всегда нервничал.

Он глянул на западный берег залива, где собралась такая же толпа ожидающих. Среди них он почти сразу заметил мисс Амброуз: она говорила по мобильному, иногда поднимая глаза, и вид у нее был странно сконфуженный. Мисс Амброуз всегда находила для Саймона дело, и сейчас он ломал голову, как бы незаметно прошмыгнуть через мост. Но начальница вдруг убрала телефон и побежала обратно по узкому проходу между домами. Значит, они будут на одном берегу… При этой мысли Саймон непроизвольно стиснул лямки рюкзака и оттянул пальцем ворот футболки. Он уже решил, как проведет утро, и не собирался отказываться от своих планов.

Западный пирс – единственная часть Уитби, которая полностью принадлежит туристам; остальное гости занимают на летние месяцы, карабкаясь по ступеням аббатства и гуляя по пляжам. По-настоящему Уитби принадлежит Йоркширу и судоходству, китобоям прошлых веков и современным рыбакам, разрезающим своими лодками гладкую черноту раннего утра. Он принадлежит капитану Куку и его «Индевору» и всем, кто плывет к горизонту, не зная, с чем доведется встретиться. В отличие от других приморских городков Уитби не покорился игровым автоматам и розовой сахарной вате: дворы, улочки и переулки хранят следы предков англичан. Там, где холмы уходят в Северное море, прошлое ценят, а не забывают, и каждый приехавший сюда невольно задумывается о своем месте в истории.