Три шершавых языка

Кастрюли в холодильнике не оказалось, но она обнаружилась на столе, с торчащей из нее поварешкой. Этим-то она и вызвала раздражающие мозг подозрения. «Не дай боже, опять все сожрали», – подумал Марк, чувствуя, как кровь начинает закипать в теле. Он грубо выхватил крышку и получил то, чего меньше всего желал. Пустая грязная посудина с отбитой местами эмалью и обглоданной суповой костью на дне искренне потешалась над ним.

– Так, значит, поздно приходящему кости, – прошипел в злобе Марк.

Он встал, саданул ногой по дну верхнего яруса кровати, как раз в том месте, где решетку растягивал неподъемный зад Жира. Тот мгновенно вздрогнул, словно обжегся о раскаленную сковородку, приподнял голову, но слезать с кровати не отважился. Вместо этого он забился в ее дальний угол и плотнее накрылся по шею одеялом.

– Ты совсем обезумел, я сегодня полдня варил и что я вижу? – рычал Марк.

– Ты сегодня рано, – оправдывался Жир.

– Без тебя знаю! Где жратва?

– Я думал, ты как обычно вернешься после завтрашних пар, а до этого времени я бы успел приготовить, – мямлил толстяк.

– Давай слезай и вари, – скрипел зубами от растущей злобы Марк.

– Ты успокойся, пожалуйста, я… я слезу и сварганю что-нибудь, – мямлил тот.

– Бегом!

Жир был человеком, совершенно не приученным что-то соображать в агрессивной или быстро меняющейся обстановке. В каждом подобном случае он будто закрывался с головой в броне своего лишнего веса. И даже если на его голову сыпались ругань, плевки, груды ударов, все равно из своего черепашьего мира он выбирался только тогда, когда становилось относительно тихо и безопасно. Притом делал он это мучительно медленно для наблюдавших. В противовес этому у Марка хватило времени накопить еще больше кипящей злобы, готовой просочиться из всех щелей, но высвободиться наружу.

Он встал ногами на нижний ярус, чем вырос над Жиром, и отвесил две мощные оплеухи бедолаге, который, вместо того чтобы живо использовать руки для защиты, зажмурил в испуге глаза и втянул шею, прижимая еще плотнее шерстяное одеяло.

– Слезай и вари, – орал Марк, но отклик был ровно таким же, а именно нулевым. Мало того, к заторможенности Жира добавились сопливые всхлипывания.

Недолго думая, Марк схватил кровать двумя руками и просто сметающим все на своем пути движением принялся сваливать ее набок. Словно подпиленная сосна, она со все нарастающей скоростью начала падать, а Жир в это время выглядел медведем на ее вершине, с ужасом наблюдавшим происходящее. В конце он так и вылетел с нее и кубарем шмякнулся об пол. Для него это были едва ли не самые шокирующие секунды жизни, всерьез угрожавшие дальнейшему прозябанию. Потолок, стена, проклятое одеяло, мешавшее сориентироваться в пространстве, о господи, твердый, как железо, пол. Он так лежал, обдумывая свое положение, тщетно пытаясь решить, что ему сейчас делать и кончились ли, наконец, бедствия на его голову.

– Встал и начал варить! – последовала команда, послужившая для Жира сигналом, что все-таки нужно начать что-то делать, хотя бы шевелиться.

Он поднялся на ноги, часто и глубоко вдыхая воздух как рыба, выброшенная на берег, наконец-то открыл холодильник и достал из морозильного отделения кусок мяса. Затем, схватив разделочную доску и нож, принялся резать его. Замороженное мясо совсем не планировало поддаваться Жиру, а было твердым как глыба, под месяцами не точенным ножом. К тому же оно больно обжигало руки ледяным холодом. К череде несчастий Жира добавилось еще одно, чего он никак не ожидал.

Постепенно по комнате начал разноситься тяжелый смрад, сковывающий своей тяжестью легкие. Как оказалось, Жир, пока падал с кровати, от всей души наделал в штаны и, пребывая в шоке, не заметил этого. Зато его обычно добрый сосед увидел все, чего не желал. Гневу Марка в это мгновение не было предела. Наблюдать со стороны, как человек с мокнущими штанами в объеме удушающего своей вонью пространства тщетно пытается приготовить пищу, было для него той самой отправной точкой, пройдя которую, в бешеном безумии хотелось все к чертовой матери крушить до потери сознания. Вложив в свой кулак всю ярость, всю ненависть к этому миру, что он испытывал сейчас, он подошел и ударил несчастному в голову, отчего его жертва упала навзничь. Недолго думая, по инерции Марк вылетел из комнаты, громко хлопнув за собой дверью, и быстрым шагом направился прочь, подальше от этого места.

***

Редкому «счастливцу» в своей жизни довелось испытать на себе муки настоящего гнева. И эта чертова пакость, окажись в ее лапах, так просто тебя уже не отпустит. Она словно демон, вселившийся в твое тело, отвернет от тебя все самое прекрасное в этом мире. Мало того, внушит желание все это «прекрасное» в твоей душе разрушить, растоптать, насмехаться над ним. Демоны живут только в аду, если не получат приглашение притащить его с собой.