Три смерти Ивана Громака

– Ты им телеграммку, что ли, пошли, – хихикнул Громак. – Предупреди, чтоб последний и решительный штурм без нас не начинали.

– До последнего ещё далековато… Успеем!

– Как знать? – засомневался Иван. – Не дай бог, вздёрнут бесноватого без нашей помощи, что потом внукам скажем? Провтыкали! Прошлёпали! Только кто тогда уважать нас будет, а?

Старший лейтенант хлопнул его по плечу:

– Согласен. Так что жмём по полной, Ваня. Чтоб успеть к Победе!

21

Через несколько дней Подгорбунский и Громак наконец-то догнали уходящие на запад войска.

А там, в родной части, Володю уже ждал сюрприз.

Четвёртая по счёту звёздочка на плечи некогда хулигана и преступника, а теперь одного из самых успешных советских офицеров.

Капитан, это вам не ёпсель-мопсель, если выражаться слогом самого виновника торжества!

Откуда Подгорбунский подцепил это выражение, стало ясно из песни, которую разведчики исполнили сразу после дружеской попойки, венчавшей ритуал присвоения очередного воинского звания их командиру с обязательным окунанием звёздочек в самый популярный русский спиртной напиток и выплёвыванием их прямёхенько на новенький погон.

Младший состав подразделения при этом не присутствовал, а вот в «концерте художественной самодеятельности» участие, естественно, принимал.

Причём – с удовольствием.

Вот наступила осень, ёпсель-мопсель,Пришла осенняя пора.Всех хлопцев в армию забрали: пьяниц, разгильдяев,Пришла и очередь моя, главаря!Пришла повестка на бумаге с-под селёдки:Явись скорей в военкомат!Мамаша в обморок упала с печи на пол,Сестра сметану разлила.А я, парнишка лет шестнадцать, двадцать, тридцать,может, больше,

Поеду на Херманский фронт!Поеду просто так, для интереса —Чтоб посмотреть, что и как там.Летят над полем бомбовозы, бомбовозы,Летят над полем… Пролетели…Бежит по полю санитарка, звать Тамарка,С большою клизмою в руках.А я, парнишка лет шестнадцать, двадцать, тридцать,может, больше,Лежу с оторванной ногой,И притворяюсь, будто больно,

Будто больно, очень больно…[37]

22

В двадцатых числах марта 1944 года части Первой танковой армии генерала Катукова вышли к Днестру.

Эх, форсировать бы речку с ходу!

Да как?

Тылы ещё не подошли; сапёров тоже и близко не видать…

А что если?

Михаил Ефимович подозвал командира разведчиков, и они вдвоём пошли вниз по течению.

После блестящей операции по освобождению города Казятина легендарный полководец предпочитал не приказывать Владимиру, а по-человечески просить его об услуге, а то и об одолжении – неслыханный случай в истории Красной армии.

Вот, например, как он сам описывает своё общение с героем в послевоенных мемуарах:

«Встретились с ним на берегу Днестра. Коротко объяснил я, в чем суть дела, и по-дружески, не в порядке приказа, а именно по-дружески, попросил:

– Будь добр, товарищ Подгорбунский, уведи у немцев понтонный парк. Сослужи службу, век будем помнить. – И, шутя, добавил: – Учти, работа сдельная, за нами не пропадет.

Вижу, у Подгорбунского глаза загорелись. Знаю: необыкновенные дела для него любых радостей дороже.

Козырнул он: „Будет исполнено“. – И ушел к своим разведчикам»[38].

В тот же вечер Иван и ещё один закалённый в боях механик-водитель получили приказ командира взвода выступить вместе с ним в ночную разведку – всего лишь двумя боевыми машинами (те, по замыслу, были нужны для того, чтобы взять на буксир вражеские понтоны).

Глубокой ночью глухими тропами они провели свои танки сквозь боевое охранение противника и с тыла ворвались в деревню, в которой находился немецкий понтонный парк, словно снег на голову обрушившись на немногочисленный фашистский гарнизон.

Активная фаза атаки длилась недолго.

Заслышав треск пулеметов и автоматов, гитлеровцы, в последнее время сполна познавшие горечь поражений, быстренько разбежались в разные стороны. Геройским разведчикам ничего не оставалось, как фактически без боя взять немецкие понтоны и отбуксировать их на берег Днестра…

Подоспевшие армейские саперы при активном содействии неугомонного Громака быстро соорудили несколько паромов, по которым на правый берег Днестра вскоре перебросили колонну грузовых автомашин с горючим и боеприпасами.

Так Ваня получил своё первое боевое крещение уже в составе Первой танковой армии, которую в том числе и за этот, описанный нами подвиг, вскоре удостоят наименования Гвардейской…

Но об этом – чуть позже.

23