Три смерти Ивана Громака

Да-да, к тому времени его Анечка пошла «на повышение» и теперь готовила всякую всячину для младшего состава РККА (у офицеров была своя кухня и свои кулинары).

Этот нехитрый документ придал новый импульс для Володиных подвигов.

Он и раньше дрался, «словно дьявол» (помните предельно точную характеристику Липатенкова?), а теперь и вовсе – как три, пять, а то и все сто чертей!

Сил добавляло ещё и то обстоятельство, что однажды, короткой июльской ночью, Анютка призналась ему, что ждёт ребёнка.

– Если будет девочка – назовёшь её Галиной, – попросил тогда Подгорбунский. – В честь моей двоюродной сестры, которая живёт в Москве.

– Мы теперь всё будем делать вместе, – сказала, как отрезала, супруга. – В том числе и давать имена детям!

– Посмотрим… – уклончиво ответил Володя.

Может, он уже что-то чувствовал?

Иначе как объяснить обречённость, что в последнее время частенько проскакивала в его речах?

«Шесть пуль меня пощадило, думаешь, и седьмая не возьмёт? Как бы не так!»

Многие сослуживцы в разных вариациях слышали от Владимира подобные выражения, но даже не подозревали, как их можно истолковать…

33

Советские войска полностью освободили Бучач только 21 июля 1944 года – спустя почти четыре месяца (!) после дерзкой вылазки разведчиков. Затем – 26-го – пришёл черёд Тлумача и Тысменицы, а 27-го – и Станислава.

И вот, наконец, родная земля, осталась позади.

Бойцы капитана Подгорбунского одними из первых подошли к Висле. Форсировав реку, они закрепились на крошечном плацдарме, вошедшем в историю под названием Сандомирский, и стойко удерживали его до подхода основных сил.

Во время тяжёлых боёв Володе оторвало ступню, плюс он получил тяжёлую контузию – частично оглох, начал заикаться – и в очередной раз оказался в госпитале. Врачи намеревались комиссовать 28-летнего офицера и отправить его домой вместе с беременной супругой.

Но не тут-то было!

Сам командир разведки корпуса подделал справку, с помощью которой бойцы вырвали своего командира из лап эскулапов и отправились вместе с ним на передовую, получив при этом прямой приказ командующего 8-м гвардейским механизированным корпусом генерала Ивана Фёдоровича Дрёмова: любой ценой пробиться к попавшей в сложное положение группе Бабаджаняна[60].

Конечно же супруга была против.

Но разве можно сдержать настоящего Героя, воина от Бога?

«Он сказал мне, что, если я не разрешу ему идти в разведку, он не пойдет. Но не могла я ему этого сказать… На прощанье он долго-долго махал мне рукой. Я его отпустила. Навсегда…» – и сейчас с горечью вспоминает Анна Константиновна Белякова-Подгорбунская.

А тогда…

Володя собрал ударный кулак из одного танка Т-34, девяти бронетранспортёров, одной противотанковой пушки и двух бронемашин. Ночным стремительным рывком, открыв огонь из всех имеющихся в наличии видов оружия, отряд посеял замешательство в стане врага.

При этом Громак танком раздавил несколько пушек, а бронетранспортёры скосили чуть ли не всю вражескую пехоту.

И понеслось!..

Сражаясь несколько дней в предельно узком коридоре, разведчики разрывали на части и уничтожали мелкие немецкие подразделения и таким образом объединяли, укрепляли, сплачивали дравшиеся порознь наши войска.

Вскоре приказ был выполнен.

И счастливый Бабаджанян дал Подгорбунскому новое задание: идти на соединение с войсками 3-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта генерал-полковника Василия Николаевича Гордова, если быть абсолютно точным – с 58-й её дивизией.

Однако в тесном проходе, проложенном между разными частями вермахта у селения Романувка-Нова[61], группа Подгорбунского напоролась на засаду: шесть тяжёлых танков и батальон пехоты открыли огонь по горстке бойцов нашего героического разведвзвода.

Головной бронетранспортёр был подбит первым же выстрелом; спустя несколько мгновений вспыхнули ещё несколько машин. Но лейтенант Каторнин, командир пушки, не растерялся: он успел отцепить орудие и показал немцам, что такое бой в ограниченном времени и пространстве – тремя точными выстрелами поджёг три фашистских танка.

Остальные позорно ретировались.

После этого Подгорбунский разделил отряд на две неравные части. Большую, с единственным танком, ведомым крепкой рукой Громака, и пушкой во главе с лейтенантом Дубининым, – послал пробиваться к Гордову, а сам с тридцатью бойцами и тремя бронетранспортёрами остался прикрывать их продвижение с севера.

Целый батальон вермахта атаковал один взвод доблестных советских воинов.

Но безуспешно.

– Рус, сдавайс! – кричали гитлеровцы, подобравшись к нашим воинам на расстояние броска гранаты.

Однако никто из них и не думал подымать руки! Бойцы Подгорбунского продолжали вести неравный бой, несмотря на то что ряды разведчиков быстро редели.

Двадцать пять, потом двадцать, пятнадцать, наконец двенадцать человек… Все были ранены, Володя – дважды. И всё же…

Время от времени они даже выходили в контрнаступление на чудом уцелевших бронетранспортёрах, расстреливали залегшие цепи немцев, и всё начиналось сначала.