Три смерти Ивана Громака

24.03.44 года в районе города Бучач взято в плен 3 офицера из дивизии СС, заняли город Бучач. Уничтожили 40 автомашин, взято 6 складов, 3 тягача, 20 солдат и офицеров, 1 паровоз, 4 пушки, 8 понтонных лодок.

29.03.44 года в районе города Молмоч[55] уничтожил: 19 пушек, 3 зенитных пушки, 3 танка Т-4, 560 солдат и офицеров, в том числе одного подполковника, 1 полковника и 1 майора. Взято в плен 160 солдат и офицеров, 8 бронетранспортёров, захвачено 230 подвод.

29.03.44 года в районе Станислава сожжен 1 танк „тигр“ в районе переправы.

Тов. Подгорбунский В.Н. достоин правительственной награды Героя Советского Союза»[56].

Но вернёмся, однако, к разговору в больничной палате…

– Может быть, командование официально объявит о присвоении тебе очередного звания гвардии майор? – продолжали выдвигать свои варианты бойцы.

– И снова – мимо… Нет, милые мои. – Не дожидаясь оглашения очередной маловероятной версии развития событий, Подгорбунский обвёл хитрым взглядом всех своих бойцов и одним махом торжественно выпалил: – Я наконец женюсь!

После чего приподнялся в кровати и бросил на пол походную пилотку, которая лежала у изголовья на краю подушки. Похоже, капитан собирался подняться и на радостях сплясать что-то родное, русское, но резкая боль в боку вернула его тело в исходное положение.

– Ура! Ура! Ура! – дружно и слаженно поприветствовали разведчики неожиданное для них решение своего командира.

– Раз так, не будем зря терять время, братцы, – выразил общее мнение один из офицеров. – Сейчас же идём к главному врачу требовать твоей немедленной выписки. Не фиг сачковать и отращивать жирок на боках. Вставай – и под венец! А мы это дело, как следует отметим. Эх, давненько я на свадьбе не гулял!

– Вот те раз. Для меня – серьёзнейший вопрос, а ему лишь бы повеселиться. А ещё другом назывался! – возмущённо фыркнул Володя.

– Дружба дружбой, но в данном случае наши интересы разошлись. У тебя цель – жениться, а у нас – хорошо пожрать и напиться! Ясно? Так что нечего это дело откладывать.

– Точно! – зашумели остальные.

– Ну что ж вы за звери такие, а? – даже удивился такому единодушию Подгорбунский. – Хоть с виду и русские, вроде как люди… Дайте ж мне ещё хоть пару деньков подышать воздухом свободы. Нет, гонят почём зря в петлю без шансов на спасение. А ведь женитьба это не ёпсель-мопсель, это на всю жизнь!

– Да уж! Хороша тюрьма, но охотников мало! – подлил масла в огонь убеждённый холостяк с Урала Матвей Степанович Гуляев, недавно получивший старшинское звание. – Теперь ты не разведчик, командир, не самостоятельная боевая единица, а рядовой подкаблучник. Куда подол – туда и ты! Может, и вовсе в банно-прачечный отряд перейдёшь?

Конечно, это был перебор, и любой другой на месте Владимира мог бы вспылить после подобных шуток. Только не Подгорбунский. Он по жизни слыл добродушным, отходчивым, совершенно незлобивым, необидчивым человеком и своим поведением всегда подтверждал это реноме.

– Ладно, братва! Если уж такие мысли у вас появились, свадьба отменяется… – печально сообщил капитан, предпринимая очередную попытку встать на ноги и поднять пилотку. – Остаюсь с вами. К чёрту всю прекрасную половину! Никакой любви – только крепкая, проверенная временем мужская дружба.

– Э-э нет, мы так не договаривались! – выражая общее мнение, запротестовал Гуляев. – В кои-то веки собрались хорошенько выпить всем взводом – и на тебе, командир включает заднюю! Что скажем ему, братцы?

– Позор! – зашумели разведчики.

– Всё. Хошь не хошь, а свадьбе быть. Это окончательный вердикт! – под смех коллег закончил Матвей Степанович. – И попробуй только спрыгнуть!

– Что ж… Если такова воля коллектива – женюсь! – устало согласился капитан и широко улыбнулся.

* * *

10 мая Подгорбунского выписали из госпиталя. В тот же день Володя, как и обещал, подал рапорт командованию с просьбой сочетать его гражданским браком с гражданкой Беляковой Анной Константиновной, уроженкой посёлка Калашниково Тверской губернии РСФСР, 1922 года рождения.

Это и было сделано в полном соответствии с постановлением Народного комиссариата обороны СССР.

Правда, свидетельство о браке молодые получат только 12 июля. Точнее, даже не свидетельство, а обычный приказ по батальону, подписанный его командиром гвардии капитаном Музыкантовым и адъютантом гвардии лейтенантом Долговым.

Встречали Подгорбунского и его суженую, с недавних пор посвящавшую каждую свободную минутку своему дражайшему супругу, всей разведгруппой в составе восемнадцати человек.

Как положено, с цветами и музыкой.

В тот же день молодожёны прибыли в расположение части.

И… сразу расстались!

Ибо по приказу Катукова свежеиспечённый муж отправился принимать танковую роту 8-го гвардейского ОМБ, то есть Отдельного мотоциклетного батальона.

Забавно, но с тех пор любимое изречение практически исчезло из его лексикона. А как же – воспитатель, наставник молодёжи – и вдруг «ёксель-моксель»…

Зато стали проскакивать другие слова-паразиты, первейшим из которых стал «святой крест».