Три века московской журналистики

«Газета…

Утром вы садитесь за чай. И к вам входит ваш добрый знакомый. Он занимательный, он интересный человек.

Он должен быть приличен, воспитан, приятно, если к тому же и остроумен.

Он рассказывает вам, что нового на свете.

Рассказывает интересно, рассказывает увлекательно.

Он ни на минуту не дает вам скучать.

Вы с интересом слушаете о самых сухих, но важных предметах.

Высказывает вам свои взгляды на вещи.

Вовсе нет надобности, чтобы вы с ним во всем соглашались.

Но то, что он говорит, должно быть основательно, продуманно, веско.

Вы иногда не соглашаетесь, но выслушиваете его со вниманием, интересом, как умного и приятного противника.

Он заставляет вас несколько раз улыбнуться меткому слову.

И уходит, оставляя впечатление с удовольствием проведенного получаса. Вот что такое газета. Газета…

Вы сидите у себя дома.

К вам приходит человек, для которого не существует расстояний.

Он говорит вам:

– Бросьте на минутку заниматься своей жизнью. Займемся чужой. Жизнью всего мира.

Он берет вас за руку и ведет туда, где сейчас интересно.

Война, парламент, празднества, катастрофа, уголовный процесс, театр, ученое заседание. Там-то происходит то-то.

Он ведет вас туда, показывает вам, как это происходит, делает вас очевидцем.

И вы сами присутствуете, видите, как, где и что происходит.

И полчаса поживши мировой жизнью, остаетесь полны мыслей, волнений и чувств.

Вот что такое газета»[7].

Легкий приятный собеседник, культурный, добросовестный и остроумный информатор – вот что такое газета. Широту, занимательность и уход от партийной, классовой точки зрения – провозглашал Дорошевич. Сотрудники, набившие руку в обслуживании «чистой публики», со вкусом к высокой технике, владеющие профессиональным мастерством и показным фрондерством, создавали успех газете.

Особенно смело выступала газета в годы Первой русской революции. Ее тираж в 1905 г. составил 157 000 экземпляров. Газета приветствовала Манифест 17 октября, понимая, что это заслуга рабочих, а не либералов. Однако после подавления Московского восстания «Русское слово» заняла позицию «здравого смысла», открещиваясь от политики, сохраняя ранее принятый информационный характер.

«Русское слово» издавалось в основном на средства Сытина и собственные доходы. Газета никогда, за исключением военного времени, не прибегала к материальной помощи капиталистов и не получала правительственных субсидий. Это также выделяло ее из числа многих ежедневных изданий. Газета просуществовала до 1917 г.

Главную газету новостей в Москве во все годы между двух революций дополняли многочисленные справочные листки и деловые издания, которые в большинстве также носили информационный характер: «Курьер», «Московская биржа», «Справочный листок», «Газета-копейка», «Московские церковные ведомости» и др. Так что «фабрика новостей» работала с полной отдачей.

Короли московской журналистики

Из московских журналистов только за двумя закрепилось звание «королей». Это В.А. Гиляровский (1853–1935) – король репортеров и В.М. Дорошевич (1864–1922) – король фельетонистов.

У них были, разумеется, предшественники. Ю. Шрейер претендовал на звание короля газетного репортажа, И. Василевский-Буква – на короля фельетона. Оба петербуржцы. Однако они сошли со сцены как-то незаметно, и память о них почти заглохла.

Не то Дядя Гиляй и Влас Дорошевич. Их слава прогремела на всю Россию и жива до сих пор.

Гиляровский не был москвичом по рождению. Он родился в имении под Вологдой, где отец служил управляющим. Дорошевич – коренной москвич, много поживший, однако, и поработавший в Одессе. У обоих была нелегкая юность, каждому приходилось пробивать себе дорогу к знаниям, культуре, профессии.