Три женщины

Учеба на рабфаке приравнивалась к работе, еще и стипендия полагалась. Но Алексей решил свою родную, как он уже считал, газету не бросать. Ничего, что тяжело, – потянет. Учеба давалась Алеше легко, у него была удивительная память, достаточно внимательно слушать на уроках, и материал накрепко запоминался. Даже немецкий язык. «Ну кому он нужен? – удивлялись рабфаковцы. – Пусть идет эта Фрицевна подальше со своим «их хабе»!» А Семашко и здесь был первым.

– Ребят, вы не понимаете, а вот приедут к нам немецкие коммунисты?

– Вот если приедут, у нас для этого Фрицевна есть. А может, они не приедут, что ж нам надрываться! И потом, кто его знает, чему она нас учит. Может, врет все.

Все свободное время Алексей проводил в редакции. Федор давал пареньку мелкие поручения, прощупывал мальчишку. Вместе просматривали свежий номер газеты. Федор спрашивал, что нравится, что бы еще Алексей добавил. Семашко высказывал интересные идеи, чем удивлял и радовал Федора. А что, выйдет из мальчонки толк. Действительно, такого и в институт после рабфака рекомендовать нужно, и внештатным спецкором можно через год назначать. А почему нет? Молодежь талантливую нужно продвигать.

А Алексей Семашко – выходец из народа, из крестьянской семьи, к знаниям тянется, активный. И комсомольскую работу успевает выполнять, ни от чего не отказывается. Наш человек. Не ошиблись в пареньке.

= 7 =

– Алексей, в субботу в Доме культуры городской комсомольский сбор. От нашей организации пойдем мы и наш главный, Гладышев.

– Конечно, Федор. Какие вопросы на повестке дня?

– Подготовка к очередной годовщине Октябрьской революции, формирование отрядов комсомольских дружинников, пионерское движение. Ну и потом – танцы, – Федор подмигнул Алексею, – ты, по-моему, еще ни с кем не познакомился.

– Федь, да когда? Сам знаешь, работа, учеба. А после того, как твоим замом стал, так вообще меня закрутило. А время свободное появляется, я лучше газетный материал лишний раз пересмотрю. Эх, Федор, жизнь летит, только успевай запоминать, фиксировать. Ничего упустить нельзя, в такое время живем.

Федор удивлялся на Семашко. Всего-то три года в городе, а сколького достиг за это время. В этом году заканчивает рабфак, из простого наборщика дорос до внештатного корреспондента. Даже то, что типография начала выпускать с прошлого, 1925 года новую газету «Труд пахаря», тоже было непосредственной заслугой Алексея. А кто больше знал про труд крестьян, кто знал все тяготы и успехи изнутри? Конечно, Алексей Семашко.

Федор с удовольствием принял его и в свои заместители. На Алексея можно положиться – не подведет, любую работу доведет до конца. Заметки в номер дает меткие, все на злобу дня. Высмеивает недостатки, умеет поднять дух молодых комсомольцев.

Да, личная жизнь у парня пока не налаживается. Алексей прав: когда? Спать-то и то неизвестно когда успевает.

Ничего, вот построим коммунизм, тогда и семьями обзаведемся!

В Доме культуры царила торжественная обстановка. Народу собралось много. Докладчики выступали интересно, цифры захватывали своей мощью. Советской власти всего-то девять лет, а сколько всего сделано.

Выступали и ребята с рабфака. Рассказывали о бедственном положении учителей. Преподают на чистом энтузиазме. Постановили давать концерты, ездить по селам, а все собранные деньги отдавать в учительский фонд. И такой опыт уже есть. В 1922 году с такой идеей выступил Вологодский рабфак. Студенты организовали концерт-лотерею. Предложение слушатели встретили овациями. В зале сразу послышался шепот, ребята немедленно начали обсуждать программы концертов.

После торжественной части – танцы. Алексей кивал своим знакомым. Всего-то в Канске три года, а такое впечатление, что знает уже полгорода. Здоровался с ребятами с рабфака, подбегали девчонки, корректоры из типографии.

– Слушай, Алексей, а ты тут известная личность. Я столько народу не знаю, сколько ты. Перещеголял, молодец, – Федор слегка подтолкнул приятеля.

– Федор, а что это за компания такая? Ты вроде с ними разговаривал.

– Где? – завертел головою комсорг.

– Да вон у стенки стоят, женщина такая высокая, а рядом муж, что ли, и дочка.

Алексей кивнул головой в сторону и впрямь необычной троицы.

Они резко выделялись из толпы. Почему? И вели себя не так, и одеты по-другому.

Комсомолки все были сплошь в красных косынках или в модных на тот период беретах. Простые темные юбки, светлые блузки, серые или коричневые пиджаки. Да и парни не отличались разнообразием в одежде. Уж у кого что есть. Не до нарядов. Зато всем весело. Болтают, смеются. Молодежь, одним словом.

Странная компания, как ее охарактеризовал Алексей, ни с кем не общалась. Стояли в сторонке и с интересом наблюдали за происходящим.