Три жизни: Кибальчич

Вы, вероятно, теперь скоро уедете в Питер. Исполните там следующее мое поручение: сходите к моей квартирной хозяйке, которая жила по следующему адресу: Петербургская сторона, набережная Большой Невы, д. № 6, кв. № 43; фамилия ее Анна Евсеева, если не ошибаюсь, впрочем. У нее остались на сохранении некоторые из моих вещей, а именно: книги, лампа, керосиновая кухня, гимнастические гири, коньки, небольшой саквояж, подушка, анатомические инструменты…

Вот список книг, которые я Вам советую непременно прочитать: чтение их расширит Ваш умственный кругозор и будет весьма полезно для Вашего развития:

1) История, этнография, социология, критика: Кольб. "История культуры"; Бокль. "История цивилизации"; Луи Блан. "История Французской революции"; Минье. "Французская революция"; Шерр. "Комедия всемирной истории"; Тэн. "Париж и провинция"; В ер морель. "Деятели 48–51 годов"; Миртов. "Исторические письма"; Костомаров. "Русская история"; Мордовцев. "Политические движения русского народа"; его же "Гайдаматчина"; Тиссо. "Страна миллиардов"; Мэкри. "Американцы у себя дома"; Жакольо. "Порт в человечестве"; Трэнч. "Очерки ирландской жизни"; Тэн. "Очерки Англии"; Спенсер. "Изучение социологии"; его же "О воспитании"; Милль. "О свободе", Милль "Подчинение женщины"; Лавеле. "Первобытная собственность"; Сочинения Добролюбова, Писарева, статьи Михайловского в "Отечественных записках". Из журналов: "Отечественные записки", "Слово".

2) Естествознание и медицина.

Дарвин. "Происхождение видов", "Происхождение человека"; Сеченов. "Физиология растительных процессов"; Тиндаль. "Теплота", "О свете" и др.; Mocco. "Слуги желудка"; Португалов. "Вопросы общественной гигиены"; Жюль Сир. "О питании"; Реклам. "Популярная гигиена".

Достаточно на первый раз и это прочитать. Желаю, чтобы Вам возвратилось Ваше прежнее веселое настроение, а также и счастливого пути… Пишите про свое житье-бытье, про свои планы и пр. Я на днях послал прошение в комиссию Сената о том, чтобы меня выпустили на поруки… Будь мой брат теперь в России[3]

, я надеюсь, что он выхлопотал бы мне поруки.

До свидания! Ваш преданный друг — Николай Кибальчич".

Поразительное письмо для двадцатичетырехлетнего человека, находящегося в заключении и ожидающего многолетней ссылки на северную каторгу, — такой приговор суда пророчили ему киевские следователи. Нет, невозможно до конца постигнуть этого человека!

Во-первых, тон: спокойный, шутливый, чуть-чуть иронический. Чувствуются сила и уравновешенность духа. Никакого сомнения, ни тени страха. И нет даже намека на ожесточение или тем более жажду мщения. Характерно, что на прогулках в тюремном дворе Лукьяновского замка у заключенных, уже побывавших в ссылке, Николай Кибальчич интересовался одним: есть ли на каторге возможность доставать нужные книги, заниматься практической медициной и производить химические опыты. Судя по всему, в ссылке он намеревался осуществить программу "хождения в народ".