Тридцать ночей

Айден с Бенсоном сцепились в жёстокой схватке, действие происходило так быстро, что я не успевала следить за ними. Звуки, вырывающиеся из них, были примитивными. Два льва в рукопашном бою. Причина, лежащая в основе такого обескураживающего размера Бенсона, была очевидна. В бою Айден был страшён. Он двигался со смертоносной грацией, словно его разум декламировал удары, прежде чем они производились. Его глаза были отсутствующими. Истинный Ахиллес с памятью, вместо пяты.

— Выбирайтесь отсюда, — изрёк Бенсон.

Только сейчас я заметила, что нахожусь в объятиях Коры. Неожиданно до меня дошло, что делает Бенсон. Он пытается выиграть для меня время, чтобы я смогла убраться прочь из библиотеки.

— Нет! — заметалась я. — Нет, не причиняй ему боль! Не причиняй ему боль! Пожалуйста, Бенсон! Помоги ему. Помоги ему. Это всё моя вина, — хрипло кричала я сама себе, но Кора тащила меня, ступая прямо по книгам, скандируя слова которые я не могла расслышать, пока мы не оказались за пределами библиотеки.

Дверь громко захлопнулась за нашими спинами, и щёлкнул замок, запирая её изнутри. Звуки крушений и криков становились громче. Я вырвалась из хватки Коры и с силой дёрнула ручку двери, но дверь не поддалась. Я выкрикивала имя Айдена и билась о дверь снова и снова, ударяя по ней изо всех сил.

— Айден! Айден! Я люблю тебя. Пожалуйста, позвольте мне войти! Позвольте мне войти! Позвольте мне войти!

Дверь так и оставалась неумолимо запертой. Я не могла остановиться, поскольку если бы я остановилась, я бы предала его. Айден. Айден. Айден. Я не знала, как долго билась об дверь, но, в конечном счете, моё тело сломилось, и я рухнула на пол. Кора присела рядом и начала поднимать меня.

— Тише, милая. С ним всё будет в порядке. Позволь мне отвести тебя в свою комнату, — её слова начали обретать смысл.

Она упёрлась плечом мне под руку и подняла меня. Мы шли медленно, тело Коры было якорем, который удерживал меня от плавания по течению. Сквозь пелену слёз я увидела террариум с цветами, полученными в честь выпуска, когда мы проходили мимо гостиной комнаты.

Глава 47

Моё самое дорогое

Вы когда-нибудь задавались вопросом, как много ударов совершает сердце за час? Прежде чем вы умножите количество ударов за минуту на шестьдесят, позвольте мне вас остановить. Эта формула неверна. Главный знаменатель в задаче: а какой именно час. Есть часы, когда ваше сердцебиение это целая жизнь. Часы, когда вы настолько живы, что не уверены, проживаете ли вы эту жизнь или уже в следующей жизни. У меня были такие часы, когда я находилась в руках Айдена.

А есть часы, когда кажется, что ваше сердце вовсе не бьётся. Часы, когда единственная известная вам причина, почему вы всё ещё живы — так это душевная боль, которая отвергает ваше право на жизнь после смерти. Вот это и был один из таких часов.

Такие часы не подсчитывают тебе, как долго они длятся. Поэтому сидя на диване в комнате Коры, я не могла с точностью наверняка сказать прошли минуты или дни. Её нежные руки меняли пакет со льдом за пакетом на моей руке. Её голос начал приобретать очертания слов, потом слова стали предложениями, а предложения превратились в надежду.

— С ним всё будет в порядке, дорогая. Это не твоя вина.

Я слушала её голос, крутя подол моего нового тёмно-красного платья — Айден разорвал его левую сторону в клочья — и читая следующие строки из стиха Байрона:

"Она в душе хранит покой.

И если счастье подарит,

То самой щедрою рукой."

Наконец, дверь открылась. Появился Бенсон. Я подскочила на диване.

— Как он? — прохрипела я.

Бенсон сел рядом со мной. На нём не было синяков и его стоическое лицо, которое обычно приводило меня в смущение, теперь дарило мне успокоение.

— Стабилен. Мне пришлось вызвать психиатра, и он дал ему седативное средство. Некоторое время он будет в отключке. Ты как?

— Хорошо. Он пострадал?

— Нет. Я, в основном, блокировал его, но когда я сначала бросился на него, чтобы отбить тебя, то привёл в действие его ретроспективу о плене. В своём сознании, он боролся с повстанцами. Но он не пострадал.

— Ох, Слава Богу. Слава Богу, — комната качнулась, так что я продолжила говорить. — А что насчёт тебя, Бенсон? Ты в порядке?

Он улыбнулся.

— Требуется нечто посерьёзней этого, чтобы вывести меня из игры. Не волнуйся обо мне.

— Бенсон, спасибо тебе огромное. Если бы ты не вошел..., — я не смогла закончить свою фразу.

Как бы всё это закончилось? И всё из-за моей глупой ошибки.

— Я рад, что вошёл, — он сделал глубокий вдох. — Элиза, доктор всё ещё здесь. Он хочет поговорить с тобой, если ты найдёшь в себе силы на это. Ты через многое сегодня прошла, — голос Бенсона был нежным. Но вместо того, чтобы успокаивать меня, он побуждал меня действовать.

Я могу помочь Айдену. Я могу сделать нечто иное, чем просто беспомощно сидеть на диване.