Трилогия о мисс Билли

– Глупости! – рассмеялась она, становясь больше похожей на себя. – Вы совсем как мистер Сирил Хеншоу. Да, согласна, мистер Калдервелл иногда любит регтайм. Но ему нравится и хорошая музыка!

– Да, ему нравится кое-что хорошее, – мрачно согласился Аркрайт, серьезно глядя на единственный предмет, который нравился Калдервеллу – по мнению Аркрайта, конечно.

Алиса, не ведая об устремленном на нее меланхоличном взгляде и о его причинах, весело рассмеялась.

– Бедный мистер Калдервелл! – воскликнула она, касаясь клавиш и извлекая из них первые мягкие ноты. – Нельзя винить его за нелюбовь к тому, что он зовет стенаниями блуждающих душ. Он просто так устроен.

Аркрайт воздержался от ответа. Резко взмахнув рукой, он отвернулся и принялся шагать по комнате. Алиса играла ноктюрн. Она играла умело и с чувством, и Аркрайт остановился примерно на половине.

– Господи, это прекрасно! – выдохнул он, когда затихли последние звуки.

– Вам нравится? – прошептала она.

В комнате было очень тихо и полутемно. Последние лучи позднего июньского заката наполняли комнату золотым светом, но теперь и они исчезли. Хотя пианино стояло у окна, Алиса с трудом различала ноты ноктюрна.

Аркрайту казалось, что воздух еще дрожит от чудесной мелодии, которая только выпорхнула из-под ее пальцев. Глаза его вспыхнули, он забыл обо всем и видел только Алису в полутьме – Алису, которую он любил. С тихим восклицанием он шагнул к ней.

– Алиса!

Девушка резко вскочила, но она вовсе не потянулась к нему, отшатнулась, и выражение ее лица слишком уж напоминал ужас.

Алиса тоже забыла обо всем на мгновение, ускользнула в мир, где не было ничего, кроме музыки и мужчины, которого она любила. Потом музыка умолкла, а мужчина произнес ее имя.

И тогда Алиса все вспомнила. Она вспомнила Билли, которую любил этот человек. Вспомнила долгие дни, которые он держался от нее подальше – скорее всего, чтобы спасти ее. И теперь, услышав, как он произносит ее имя, она почти открыла ему сердце.

Неудивительно, что Алиса торопливо пересекла комнату и включила свет.

– Господи, – поежилась она, стараясь не смотреть Аркрайту в глаза, – если бы тут был мистер Калдервелл, он мог бы с полным правом говорить о стенающих душах. В темноте эта музыка кажется пугающей! – И, чтобы он не понял, какая боль терзает ее сердце, она улыбнулась как можно веселее.

При упоминании Калдервелла Аркрайт замер. Огонь в его глазах потух. Мгновение он молчал, а потом серьезно заговорил.

– Калдервелл? Да, пожалуй. Вам виднее, наверное. Вы же часто с ним видитесь, как я понимаю.

– Да, наверное. Он часто здесь бывает.

– Да, я слышал. После вашего появления в этом доме, конечно.

Смысл его слов был очевиден. Алиса быстро посмотрела на него. Она хотела возразить, но тут ей пришла в голову мысль, что у нее появился отличный способ доказать этому мужчине, что она отнюдь не нуждается в его заботе и сочувствии. Она не стала подтверждать сказанное им, но не стала и возражать – пока.

– Глупости! – засмеялась она, надеясь, что предательская краска на щеках ее не выдаст, и предложила: – Давайте споем несколько дуэтов.

Аркрайт, поняв внезапную смену с ее стороны именно так, как она надеялась, последовал за ней к пианино, скрепя сердце.

– «В полях, под снегом и дождем» [22], – запел он через несколько мгновений.

«Теперь я не могу ей признаться. Теперь я знаю, что она любит Калдервелла, – мрачно думал он, – ничего хорошего из этого не выйдет, и она только расстроится, отвергнув меня».

– «В полях, под снегом и дождем», – вторил ему альт Алисы, низкий и чистый.

«Теперь-то он не будет меня избегать, чтобы меня же спасти!» – думала Алиса радостно.

Глава XXI

Настает очередь Билли задавать вопросы

Несколько дней Аркрайт не заходил к Алисе Грегори, потому что не хотел ее видеть. Он устало твердил себе, что она не поможет ему побороть эту тигровую шкуру на его пути. Само ее присутствие лишало его воли к борьбе.

Поэтому он держался подальше от Приложения до дня, предшествующего его отплытию в Германию. Тогда он пришел попрощаться.

Раздосадованный своей глупостью и неспособностью понять собственное сердце, а также убежденный, что Алиса и Калдервелл влюблены друг в друга, он не видел для себя другого выхода: поступить как человек чести, уступить дорогу своему счастливому сопернику и не позволить никакой тени омрачить счастье девушки, которую он любил.

Но придерживаться прежнего веселого откровенного тона во время последней встречи было невозможно, поэтому Алиса снова преисполнилась подозрений – подозрений, которые делались только сильнее во время его очередного длительного отсутствия. Понятно, что эта встреча не обрадовала и не успокоила ни одного из них.

Аркрайт был мрачен, нервничал, а временами казался преувеличенно веселым. Алиса нервничала и пыталась быть веселой все время. Они попрощались, и Аркрайт ушел. Он уплыл на следующее утро, и Алиса приготовилась к лету, наполненному учебой и тяжелой работой.