Тринадцать подвигов Шишкина

– Ты погоди, дослушай, – терпеливо выждал смех Александр. – Ну так вот… Дело, согласен, житейское. К тому же парень оказался неплохой. В сам-деле в девчонку влюбился. И собрались они даже подать заявление в загс. По закону, могут и с шестнадцати лет расписать, – пояснил Шишкин, – если причина уважительная имеется, типа беременности. А прокурор сказал: «Расписаться хотите – ваше право. Но вместо медового месяца поедет молодой муженёк в места не столь отдалённые, так как статья в Уголовном кодексе имеется – об ответственности за связь с несовершеннолетними». И утартали бедолагу туда, куда Макар телят не гонял, на три годика, кажется. А заявление они так и не подали…

– Лёха, ты это… Уезжайте, спать охота. Не надо вам здесь… – За спиной Шишкина-младшего выросла фигура второгодника Кутяева.

– Здорово, Кутяй! – расплылся в улыбке тот, кого назвали Лёхой. – А ты чё тут делашь?

– Десятилетку домучиваю.

– А чё там Нинка?

– А чё Нинка… На ферме пашет.

– Замуж-то не выскочила?

– Да нет…

– Хлопцы, на часы посмотрите, – с позевотой лениво проговорил Шишкин. – Кутяев, ты чего здесь? Иди спи, завтра рано подниму. Со своими знакомыми завтра поговоришь – день длинный. Давайте, ребята, всё на завтра перенесём. – Это он уже незваным гостям адресовал. – Тем более, заделье одно до вас имеется.

– Како ещё заделье? – напряжённым голосом спросил самый немногословный из парней, который единственный раз-то и рот разинул, про свободу поинтересовавшись. «А ты, дружок, видимо, уже на собственной шкуре прочувствовал, какое это сладкое слово «свобода», – подумал Шишкин. – «По тундре, по железной дороге… – невесело пропелось в мозгах. – Рановато расслабляться…»

– А ты меня завтра в школе разыщи, поговорим… Спросишь Александра Сергеевича… Это я.

Шишкин демонстративно зевнул. – «Вот она, кульминация…» – подумал кто-то в голове у Шишкина, но не он, это точно, скорее всего, та самая загнанный в угол крыса, потому как он думать уже не мог, совершенно не представляя, что делать, если сейчас вся эта публика сдвинет его в сторону и направится «женихаться». Отвлекать хлопцев регулировкой мотора, как Ашурков, он не умеет.

– Да знам, – нехотя кивнул «немногословный». Он явно верховодил во всей этой компании «железных лыцарей». Оглядел исподлобья Шишкина с ног до головы и вызывающе ухмыльнулся: – А как и подъедем завтра… насчёт заделья?

– Так я и не шучу. – Александр даже изобразил некоторое недоумение. – Только после трёх часов, раньше мне некогда.

– А чё щас не перебазарить?

– Ночь на дворе. А разговор не минутный… – Александр подпустил интриги и повернулся к дверям.

– Дак мы и не торопимся! – хохотнул предводитель «лыцарей».

– Ну вы-то, может, и не торопитесь, а я по ночам я сплю, спят усталые игрушки, книжки спят, и деткам, – он качнул головой в сторону интернатских окон, – по распорядку тоже давно пора. Чего и вам желаю.

– И то, братва, ночь на дворе, – буркнул и Кутяев, широко зевая.

– Ладно, поехали… – бросил своим «немногословный». Парни нехотя вернулись к мотоциклам, залязгали пусковыми рычагами.

– Пока, Кутяй! Завтра Нинку навещу! – проорал Лёха через долгожданный треск заработавших моторов, и мотокомпания покатила прочь, оставив у крыльца расползающееся в темноту сизое облако отработанных газов.

Шишкин повернулся к второгоднику Кутяеву и негромко сказал:

– Спасибо за поддержку.

Кутяев стушевался, неловко затоптался на месте, потом повернулся и бросил в коридор:

– Чё застыли? Кина не будет – кинщик спился! Айда дрыхнуть!

Оказалось, что за дверью в коридоре таилась и остальная четвёрка пацанов. Шишкин нахмурил брови, но внутри у него поднялась такая тёплая волна, что защипало в носу. «Ишь ты, защитнички…»

– Отбой, ребята. От-бо-ой…

Он лязгнул внутренней задвижкой на входных дверях и вернулся в воспитательскую комнату, испытывая самые противоречивые чувства. Прилёг на кушетку с чувством облегчения. Поддатые «железные лыцари» могли и рёбра с зубами пересчитать. Былое чудо на домкультуровской «дискотэке», как бы там ни было, – исключение. Там слишком много глаз было. Вот и здесь Кутяев с пацанами к месту оказался. А встреть мотобанду в тёмном переулке – неизвестно, как взыграет удаль молодецкая. «А не хотелось по морде-то схлопотать? – едко осведомился внутренний голос. – Трусоват ты, батенька, трусоват!» Возразить было нечего. Школяры во главе с Кутяевым посмелее оказались… В этих пароксизмах уничижительности Шишкин-младший незаметно забылся нервным чутким сном.

Утром вскочил от первого стука в двери, отпёр. Через порог шагнула баба Дуся. Оглядела с сочувствием:

– Чево-то вид у вас, Ляксандр Сергеич, измученный. Спали плохо?