Тринадцать подвигов Шишкина

Пококетничать с молодым учителем брались и другие обитательницы интерната. Пятёрка же парней – все обосновались в одной комнате – не показывалась: по телевизору шёл футбол. Это девушкам у телевизора не сиделось. «Видимо, к футболу они равнодушны, – ехидно подумал Шишкин. – А на вторую программу, как в городе, «ящик» не переключишь. Ну, почитали бы чего, если к урокам готовы…»

От таких умозаключений даже самому смешно стало. Девичье внимание льстило больше, чем напрягало. А должно быть наоборот, одёрнул себя Шишкин-младший. Со школьными невестами формула взаимоотношений только одна: учитель – ученица! «В следующий раз, – подумал Шишкин, – надо что-то такое придумать, чем-то ребятню занять… Может, им про современную рок-музыку рассказать, записи покрутить?.. Или в сам-деле про институт? Как поступать, как учёба и жизнь студенческая протекают, про студенческие приколы можно, про КВН, про фестиваль гитарной песни…»

2

– Александр Серге-е-вич! Добрый вечер!

В дверном проеме появилась новая девичья фигурка. Но не ученица – постарше будет. Стройная, что подчёркивал довольно элегантный костюм.

«Господи, а это кого принесла нелёгкая? Лицо знакомое… Ба, да это же Леночка, продавщица из сельпо…»

Леночка, когда Шишкин-младший появлялся в магазине, была сама предупредительность, не то что её сменщица Любка, баба на пятом десятке лет, громогласная, хамовитая и совершенно равнодушная к покупательскому интересу. Не заходи никто в магазин, так, кажется, только тогда довольна и будет. Местные, видимо, это чувствовали – все кликали её Любкой и обращались к ней на «ты»:

– Любка, свешай мне полкило риса.

– Ты ещё двести грамм потребуй! – швыряла Любка на прилавок килограммовый пакет. – Бери кило, чево я, зазря фасовала?!

– Любка, белую завезли?

– Нету белой! Тебе, старый, всё равно, чем шары заливать, – бери, вон, ром кубинский. Шибает почище водяры!

– Ну, может, пошаришь под прилавком…

– Ты че тут кобенишься? Может, тебе в штанах пошарить? Да что там, кроме сморщенного стручка! – Любка оглушительно хохотала, резко обрывала смех и угрожающе переспрашивала страждующего: – Берёшь ром али нет? Нет? Вали отсюда, пьянь херова!..

А Леночка – нет. Быстро подаст, улыбнется, извиняюще разведёт руками, если в ассортименте желаемое отсутствует. Хотя, кто знает, что будет, когда Леночка доживёт до Любкиных лет, да ещё, не дай бог, конечно, сподобится, как Любка, в одиночку растить парня.

Мишка Самылин учится в классе Шишкина, только три дня назад на уроках появился. До этого работал на кошаре всё лето. Знаний у парня маловато, тугодум, ползёт из класса в класс на троечках, хотя и старается. Вот даже сочинение представил. Наворотил, конечно, но большинство пацанов и этого не выродили. По большому счёту, конечно, балласт он школьный, но мама Любка после восьмого в ПТУ сына не отпустила. Краем уха, во время одного из посещений магазина, Шишкин слышал, как Любка какой-то бабёнке продекларировала: неча, мол, хренью маяться, время терять. «Десятилетку закончит, и – в армию. Вот там пусть и учат. На прапорщика. Само то для Мишки…» Всё расписала Любка для сына на пятилетку вперёд.

Но что же привело в школьный интернат Леночку?

– Здравствуйте. – Шишкин поднялся с кушетки, положив раскрытую книгу страницами вниз.

– Эта та, что вы у нас купили? – посмотрела на обложку Леночка. – Интересная?

– Да, неплохо.

– Детективы любите?

– Люблю.

– А я про любовь люблю читать. Когда такие чувства – хоть в огонь, хоть в воду! – Леночка даже чуть прикрыла глаза.

Шишкин украдкой глянул на часы. Половина десятого! Ага, самое время для обсуждения читательских предпочтений.

– Ой! – Леночка извлекла из-за спины холщёвую сумку с трафаретно-кустарной попыткой портрета то ли Аллы Пугачёвой, то ли Софии Ротару, – хрен разберёшь эти ширпотребовские художества! Видимо, подумал Александр, завоз оных сумок в «сельпо» был изрядным – полсела с ними дефилирует.

– Мы тут с мамой вам пирожков напекли с черёмухой и капустой. – Леночка шагнула к столу, зашуршала извлекаемым газетным свертком. Дурманящий аромат свежеиспечённых пирожков мгновенно заполнил тесное помещеньице воспитательской комнаты.

– Бог ты мой, – отступил к кушетке Шишкин-младший. – Ну, прямо – сон чудесный! М-м-м… Вас ведь Леной зовут? Вы в магазине работаете?

– Это все так привыкли, а вообще-то я – Алёна. А вы – Саша?

Гостья опустилась на стул и явно не спешила распрощаться.

Шишкин тоже присел на кушетку. Ситуация умиляла.

– Так, говорите, с мамой напекли? А кто же наша мама? – спросил, как у пятилетней девчушки в детском саду, заведомо угадав ответ.

– Анчуткины мы, мама в школе поварит.

– Баба Дуся?