Триумфы и драмы русских балерин. От Авдотьи Истоминой до Анны Павловой

«Последний, самый запомнившийся бал сезона 1906/07 года давала Бетси Шувалова, урожденная княжна Барятинская, очаровательная женщина, неистощимая на выдумки. Бал проходил в ее огромном богатом дворце постройки XVIII века, в зале, огромном, как теннисный корт. Дворец был известен тем, что когда-то принадлежал Марии Антоновне Нарышкиной, „любви“ Александра I. Бал Бетси мы называли la folle journee (безумный день). Также занималась благотворительностью, была членом Общества защиты и сохранения в России памятников искусства и старины. С началом русско-японской войны Бетси Шувалова добровольно отправилась на фронт, где на собственные средства организовала лазарет для раненых. В одном из залов ее особняка на Фонтанке Театральный совет общества поставил несколько спектаклей старинного русского репертуара. Умерла в эмиграции в преклонном возрасте».

Роман был долгим, несмотря на то что Бетси была старше своего возлюбленного.

Затем была связь с актрисой Верой Михайловной Шуваловой.

Тут надо сразу уточнить, что актриса Шувалова не родственница возлюбленной Маннергейма, да в однофамильцы ее вряд ли записать можно, поскольку Шувалова — сценический псевдоним артистки оперетты Веры (Вероники) Михайловны Корвин-Козановской. Она родилась в 1885 году и вряд ли была готова к роману с таким непостоянным повесой, как Маннергейм, — слава о нем гремела на весь Петербург — ранее 1903–1905 годов. То есть Маннергейм к тому времени уже долгое время был знаком с Екатериной Гельцер и, как утверждается некоторыми биографами, был ей беспредельно предан.

Вера Шувалова (будем называть ее по сценическому псевдониму) окончила Петербургскую консерваторию и с 1905 года выступала в петербургском театре «Буфф». Основу репертуара этого театра составляли музыкальные и драматические спектакли. 1905 год — это уже время всяких модных течений, нетрадиционных и неклассических выдумок, странных, еще резавших в ту пору слух названий. Название «Буфф» было взято от латинского — «озорство, веселье». Одним словом, долой классические каноны, даешь современную музыку, танцы и песни. Это «демократичный театральный жанр», сочетающий в себе музыку, танец, песни. То же самое представлял собой и московский театр «Зон», помещение которого едва вмещало зрителей, настолько популярны были в смутные времена всякие отклонения от старых и добрых традиций.

Будучи по делам службы в Польше, Маннергейм увлекся графиней Любомирской. Он к тому времени уже генерал-майор, был принят в фамильной среде Радзивиллов, Замойских, Велепольских, Потоцких. В доме графини Любомирской он принят уже давно. Польки, славящиеся своей красотой, не давали покоя офицерам полка, и Густав не был исключением. Как всегда, слухи о посещениях великосветскими дамами улицы Черняховского, 35 (квартира Маннергейма) быстро распространились по городу. Графиня Любомирская так писала в своих мемуарах о «друге сердца»: «Густав был человек увлекающийся, никогда и ничем не умел дорожить». Маннергейм же понимал, что разрывать отношения с графиней нельзя, — это сразу же скажется на его положении в обществе.

Жизнь в светской Варшаве требовала больших денег, и Маннергейм периодически посещал ипподром, где, видимо, инкогнито выставлял своих скакунов на соревнования (существовал запрет для старших офицеров гвардии выставлять своих лошадей на соревнования). Призы были серьезные: Варшавское дерби — 10 000 рублей, Императорский приз — 5000 рублей.

Из балерин он опекал Тамару Карсавину. Так что у Гельцер была масса причин отразить наскок барона-кавалериста.

Из артистического рода

Сценическое искусство зачастую затягивает всех членов артистических семей. Не исключение и Екатерина Гельцер. Ее отец Василий Федорович Гельцер был известным артистом балета, он покорял зрителей не только красивым лицом и высоким мастерством, но и стройностью фигуры, изяществом осанки. Был случай в начале карьеры, когда он настолько талантливо сыграл женскую роль, что никто из зрителей так и не понял, что роль крестьянки Марцелины в балете «Тщетная предосторожность» играет мужчина.

Будучи выпускником Московского театрального училища, которое окончил в 1856 году, он приложил все силы, чтобы в его альма-матер поступила и дочь Екатерина. Во время ее учебы он постоянно интересовался успехами и проводил при необходимости дополнительные занятия.

В училищах, как уже говорилось в других очерках, включенных в сборник, на первом месте стояли конечно же отработки профессиональных навыков, а потому порой не хватало образования общего, такого, которое делает воспитанников людьми высокой культуры. У Екатерины Гельцер и на этом направлении было все в лучшем виде. Ее мать, Екатерина Ивановна, сама воспитанная в богатой купеческой семье, отличавшейся высокой культурой и любовью к театральному искусству, постаралась развить в дочери лучшие качества и дать хорошие, твердые познания во многих вопросах.

Театр был в доме Василия Федоровича на первом месте. Он создал маленький домашний театр, в котором дочери охотно исполняли разные роли.